полетел в сторону башни общежития. Эта битва должна была подождать до другого дня. Моими действиями руководила сила абсолютной боли. Необходимость защитить ее была настолько сильной, что мне стало противно от мысли, что я позволил ей остаться на этом холме.

Я приземлился на вершине общежития Вега, осторожно положив ее на землю, затем перешел в форму фейри и поднял ее на руки. Я спустился по металлической лестнице, которая примыкала к башне, открыл окно в нашу комнату и занес ее внутрь. Я положил ее на койку, прижимая руку к кровавой ране на голове, куда ее ударила ветка. При виде этого зрелища моя грудь сдавило, как консервную банку.

Когда рана на голове затянулась, я переместил руки к ожогам на ее ногах, которые забрались под юбку. Я закрыл глаза, отдавая ей каждую унцию магии, которую мог дать, когда мягкое зеленое свечение окутало ее раны. Ее легкие расширились и она глубоко вдохнула, приходя в себя.

Ее ресницы затрепетали, когда я склонился над ней, мои глаза перебегали с одного на другой, когда облегчение разлилось по моей груди. — Ты в порядке, carina. Ты в безопасности.

— Ты спас меня, — вздохнула она, нахмурившись, словно не могла понять, почему.

— Конечно, спас, — прорычал я, сила моего голоса удивила меня.

Она провела пальцами по моей челюсти и я отпрянул от ее прикосновения, чувствуя, как электричество пробегает по моей плоти.

— А как же драка? — вздохнула она.

— Это не имеет значения, — твердо сказал я. — Когда я увидел тебя на том холме, bella…

Я пытался подобрать нужные слова, чтобы выразить боль, которую она мне причинила. Ее рука обвилась вокруг моей шеи, а глаза опустились ниже.

Мгновение разрушилось, когда она поняла, что я голый и я проглотил безумные мысли, которые собирался выплеснуть на нее. Я одарил ее косой улыбкой, затем наклонился в сторону, чтобы взять из-под койки треники. Я лег рядом с ней, натянул их и она повернулась ко мне.

— Спасибо, — ее пальцы упали на кровавую букву Р на моей груди и ее глаза округлились. — Райдер, — вздохнула она и я ничего не ответил, у меня защемило челюсть.

Ее рука прижалась к ране и исцеляющая магия покалывала под ней. Когда клеймо исчезло, она наклонилась вперед и прижалась губами к месту, где была вырезана буква и я почувствовал этот поцелуй каждой частичкой своего тела.

Пронзительный свист сообщил мне, что профессор Марс наконец-то добрался до места схватки и теперь недолго осталось ждать, пока битва будет под контролем.

Закат пылал в окне, кроваво-красным цветом разливаясь по комнате. Элис обняла меня за талию, прислонившись головой к моему плечу.

— Ты хочешь остаться здесь на некоторое время? — мягко спросил я, удивленный тем, какой ласковой она вдруг стала.

Ее глаза сверкнули на мгновение, затем она кивнула и я почувствовал, что в ней есть какая-то глубокая боль, не имеющая ничего общего с войной банд. Что-то, о чем она, вероятно, никогда не расскажет мне. Но я все равно мог быть рядом с ней.

Я приподнялся, стягивая простыню, чтобы она упала на койку и скрыл нас в моем собственном маленьком мире.

Она провела пальцами по моему бицепсу и от ее прикосновения под моей кожей заструилось тепло. — Я думала, что знаю, что такое ненависть, — тихо сказала она. — Но я никогда не видела, чтобы два человека презирали друг друга так, как вы с Райдером.

— У нас есть свои причины, carina, — вздохнул я. — Хотя они и не являются однозначными. Вражда наших семей глубже, чем банды. Наши отцы были врагами. Теперь они лежат в могилах, а мы продолжаем бороться за кровь, которую нам обоим причитается. Но разум Райдера настолько извращен, что он больше не может видеть правду.

— Какую правду? — вздохнула она.

Я почти сказал ей, но в последний момент покачал головой. Я не мог раскрыть секреты своей семьи, даже если мое сердце хотело доверять Элис. — La verità non è mia da dare.

Ее пальцы обвели то место, где Райдер порезал меня и она слегка нахмурилась. — Что это значит?

— Это значит, bella, что эту правду не мне рассказывать.

— Правда Райдера? — догадалась она и я утвердительно кивнул. — Значит, у тебя есть к нему какая-то преданность?

Я прищелкнул языком. — Никакой лояльности, Элис. Это вопрос чести. То, что моя семья сделала с его семьей и то, что его семья сделала с моей — это между нами. Ужасные вещи происходили во имя мести за наших родственников. Мы не говорим о них. В клане Оскура есть поговорка. A morte e ritorno — к смерти и обратно. Мы воплощаем ее в жизнь во всех смыслах этого слова. Мы сражаемся до смерти без страха и наши секреты уходят с нами.

Я подумал о своем медальоне, который должен был лежать где-то снаружи на поле боя. После того как я переключился, он должно быть порвался, но один из моих волков, без сомнения, найдет его для меня.

— Я понимаю, — прошептала она и почему-то я был уверен, что она действительно понимает.

23. Элис

Придя в себя, я лениво уставилась на серую стену рядом со мной, пытаясь понять, почему это выглядит неправильно.

Мгновение спустя я заметила руку, крепко обхватившую мою талию, грудь на одной линии с моей спиной, промежность прямо напротив моей задницы и очень твердую выпуклость, которая появилась вместе с ней.

Я немного сдвинулась и Данте зарычал мне в ухо так, что по моему телу пробежал жар.

Он глубоко вдохнул, провел носом по задней части моей шеи к основанию уха, а затем провел зубами по его раковине.

Я почти застонала в ответ, выгнув спину так, что моя задница уперлась в каждый его твердый дюйм.

Данте воспринял это как поощрение, в котором он нуждался, его рука на моей талии скользнула вниз, пока не нашла подол моей юбки. Его пальцы легли на мое голое бедро и он начал скользить ими вверх под материал. Я снова прижалась к нему, намереваясь остановить его, но почему-то так и осталась на месте, поскольку мое дыхание становилось все тяжелее, а моя задница елозила по его члену.

Из горла Данте вырвался смешок и он переместил руку, продолжая подниматься по моей ноге, так что его пальцы оказались между моих бедер.

Мое сердце бешено колотилось и я могла только ждать, надеясь, что он прикоснется ко мне и надеясь, что он этого не сделает. Не зная, чего я вообще должна жаждать.

Большой