Коппер подхватывает ее под мышки, легко поднимает на уровень своего лица. Пенни касается своих губ пальцами правой руки, затем прикладывает их к губам Коппера. Он целует ее пальцы, усмехается и слегка прихватывает их зубами. Пенни качает головой: «Не надо», — и Коппер ставит ее на пол.

«Скажи Крысобою, что мне нужно гимнастическое трико».

«Хорошо. Это все, кроха?»

Она берет в руки черного ферзя, поглаживает оскаленную медвежью морду. Подходит к Копперу, встает на цыпочки и скусывает с его рубашки длинную нитку. Подполковник с трудом давит в себе желание сгрести эту маленькую опасную девочку в охапку, и…

Пенни Лейн начинает говорить. Коппер слушает, изредка отвечает. С каждой репликой Пенни он мрачнеет все сильнее.

«Кроха, неужели нет иного способа?»

«Нет. Только живой огонь».

Когда Коппер возвращается в гостиную, генерал на повышенных тонах разговаривает с Брендоном:

— И думать забудь! Нет, нельзя! Да потому что сейчас у меня нет никаких прав на вас обоих. Мне разрешено только навещать и опекать Элизабет. Черт, и не проси! Иди, работай со своей щелкалкой! Ну что тебе, Коппер?

«Уилл. Выдохни и перестань орать на парня. Это первое. И второе: нужно гимнастическое трико и бочка с калийной селитрой. Концентрированным раствором».

— Я похож на хозяина волшебной палочки? — кипятится Раттлер.

Коппер хлопает себя по карманам, достает измятый блокнот и карандаш, быстро что-то пишет, отрывает лист и сует в руку генералу.

«Здесь найдешь без вопросов. Тебе ее еще и довезут аккуратненько. Просто передай ребятам от меня привет».

— Зачем тебе такое количество селитры? А если полыхнет? Соображаешь?

«Хватит уже кипеть. Тебе Баллантайн нужен живым или мертвым?»

— Дьявол… Когда это надо?

«Как можно быстрее, сэр Уильям, — просит Брендон. — Кажется, я понял зачем…»

Коппер бьет его по рукам, заставляя замолчать. Губы подполковника сжимаются в прямую линию.

«Ты ничего не понял. Иди, работай свою программу».

Утром Раттлер уезжает в Нью-Кройдон. К вечеру возвращается в сопровождении военного грузовика. Увидев стоящего на ступеньках крыльца Коппера, главнокомандующий чуть ли не за голову хватается.

— Ты что творишь, безумец? — набрасывается он на подполковника.

Коппер надменно вскидывает подбородок, ухмыляется.

«Помнишь, я говорил тебе о том, что, когда надо сидеть тихо, только самые ненормальные лезут на баррикады?»

— Помню.

«Ну, я полез».

Он спускается по мраморным ступеням и шагает к воротам. Раттлер прислушивается к радостным возгласам, которыми Коппера встречают офицер и трое рядовых. «А ведь может получиться, черт возьми!» — думает генерал.

В вестибюле его встречает Брендон. Молча смотрит в глаза. От такого взгляда сжимается сердце.

— Лежит, — тихо говорит Раттлер. — Просто лежит.

«Она ест? Врача приглашали?»

— Не ест. Врач был.

«Сэр Уильям. Я должен находиться при ней. Если вы нам не поможете, я пойду в Нью-Кройдон пешком».

— Брендон, не я там распоряжаюсь.

«Вашей власти хватит на то, чтобы просто привести меня туда?» — не сдается перерожденный.

— Хватит. Но что ты станешь делать, когда Стивенс вышвырнет тебя обратно?

«Сэр Уильям. Мне не хотелось бы быть грубым и резким, но ваши слова странно отдают трусостью», — говорит Брендон.

Внезапно Раттлеру хочется сгрести мальчишку за грудки и как следует впечатать в стену. «Что ты знаешь о трусости, молокосос?» — думает он. И вспоминает, сколько лет этому пареньку.

— Что у тебя с программой? — холодно спрашивает он.

«Готова более чем наполовину».

— Работай, Брендон. И вещи собери, что возьмешь с собой.

Тот поспешно кивает и почти бегом покидает вестибюль. Раттлер встречает Коппера и солдат, волокущих бочку, ворчит:

— Осторожнее! Ставьте сюда. Коппер, куда это дальше?

«Прости, Уилл, но придется занять одну из твоих ванных комнат. Какую не жалко?»

— Тащите в ближайшую, — отмахивается Раттлер и уходит в свой кабинет. Пачка полученных на городской адрес писем оттягивает карман. Их не терпится прочитать.

Коппер провожает сослуживцев, прощается и возвращается в дом. Спускается в подвал. Пенни уже ждет его, сидя на топчане в клетке и кутаясь в простыню.

«Полная топка, — сообщает она. — Замазкой на всякий случай прошлась по периметру дверцы. Возьми корсет. Крысобой привез трико?»

Он молча демонстрирует ей черную тряпицу в руке. Пенни удовлетворенно кивает и идет на выход. Коппер бросает взгляд на шахматную доску и следует за девушкой. В ванной комнате они закрывают дверь на задвижку. Пенни становится возле наполненной ванны, сбрасывает простыню. Наклоняется, касается жидкости в ванне правой ладонью. Оборачивается, смотрит на Коппера с затаенным страхом.

«Холодное…»

Мурашки на гладкой, бледной коже. Мечется в зрачках невысказанное. Лицо спокойное, но взгляд… Едва слышно посвистывает в горле пар — дуэтом, словами, что никогда не прозвучат. Коппер бросает в ванну корсет и трико, садится на край и тянет девушку к себе. Она улыбается — впервые за месяцы — и стаскивает с него рубаху через голову.

Полчаса спустя Пенни Лейн встает с кушетки, целует Роберта Коппера в заросшую щетиной щеку и залезает в ванну, полную калийной селитры. Закусывает губы, когда жидкость доходит до шрамов на спине. Медленно опускается на дно, вытягивает ноги. Пальцы скользят по бортам ванны, сперва судорожно, цепляясь, затем постепенно расслабляются. Коппер опускается рядом на колени, гладит пушистые волосы цвета пшеницы, заводит ладонь под затылок Пенни, второй рукой осторожно разжимает ее пальцы. Девушка послушно закрывает глаза, и Коппер погружает ее в ванну с головой.

Утром они вдвоем спускаются на первый этаж как раз к отъезду Раттлера и Брендона. Волосы и кожа Пенни отблескивают на свету, словно подернутые инеем. На щеках и скулах — красные шелушащиеся пятна. Тело скрыто под трико и утянуто в корсет, но одного взгляда на ладонь правой руки достаточно, чтобы понять, что прячет ткань. Брендон встречается с девушкой взглядом — и отводит глаза.

— Коппер, вы что натворили? — в ужасе восклицает Раттлер.

«Пенни, дорогая, почему ты босиком? — обеспокоенно спрашивает Хлоя. — Ты простудишься…»

«Не успею», — качает головой девушка. Хлоя заглядывает ей в лицо, прикрывает рот рукой, пятится.

«Ящик под сиденьем свободен, господин Крысобой?» — осведомляется Пенни.

— Да, — выдавливает генерал, не в силах отвести взгляд от ее лица.