Девушка воздела руки.

Хойт Вардиец, торговец самой различной живностью от овец до рабов, испытал запредельное парящее чувство, знакомое по храмовым башням Континента-Побратима, где душа отделяется от тела и отправляется в свободный полет. Толпа вокруг раскачивалась в экстазе, накаляя воздух своими эмоциями. И вот родился звук, слышимый даже не ушами, но всем телом, словно кто-то вновь и вновь трогал незримую струну гигантской арфы. Казалось, что девушка наполнилась огнем, как светильник из алебастра. Ее волосы мерцали, шевелились, дрожали, словно пламя на ветру, которого не было.

Толпа застонала. Не от страха — это было что-то вроде крика, исторгнутого наслаждением.

Того, что случилось дальше, не ожидал никто.

В небо рванулся свет, башня света, в основании которой стояла девушка. Вернее, должна была стоять, поскольку свет был столь силен, что совершенно растворил ее силуэт. Какой-то миг не было ничего, кроме света. Затем он обрел форму.

И этой формой была Анакир.

Она вздымалась, как башня. Она парила. Ее плоть была белой горой, змеиный хвост — огненной рекой в половодье. Золотая голова касалась зенита — и там, в вышине, плескались Ее змеиные волосы, подобные молниям и молнии порождающие.

Ее нечеловеческое лицо было едва видно — так высоко и далеко, что казалось недостижимым, даже когда Она склонилась к потрясенным зрителям. На Ее шее лежало ожерелье из тронутых солнцем облаков, некоторые из них отрывались от него и медленно плыли прочь. Ее глаза были ярче, чем два слепящих солнца. И восемь рук, простертых в том же жесте, какой сделала девушка, невесомо парящие в воздухе — лишь запястья и длинные пальцы чуть шевелились. Струящийся змеиный хвост сгибался и разгибался.

Она была — живая. Она смотрела на людей, и, не имея сил выдержать Ее взгляд, они падали ниц, а некоторые — сразу в обморок.

Пять бесконечных мгновений стояла пред ними Анакир. Наконец Ее сияние стало нестерпимо ярким, а затем обжигающая белизна погасла, оставив лишь что-то вроде тени в закатном небе. Еще через миг не стало даже тени.

Придя в себя, Хойт увидел девушку, которая стояла у колодца, словно никак не затронутая той сущностью, которую только что воплотила. Она выглядела спокойной и полной сил. Вардиец с трудом нашел в себе силы, чтобы взглянуть ей в лицо — и оно было лицом Анакир. Оно всегда было им.

Оставив свою госпожу в опочивальне, Йеза с надеждой помедлила в передней. Ей так хотелось услышать стремительные шаги Повелителя Гроз! Но комнаты, озаренные свечами, были тихими и спокойными, как стоячий пруд. Как всегда... Никто не распахивал дверей перед прекрасным беловолосым королем, сгорающим от желания.

Йеза вздохнула. По большому счету, он мог прийти к невесте уже сегодня ночью — обряд обручения допускал это. Однако вмешались непредвиденные события — сначала неожиданно явивший себя миру принц Рармон, а затем прибытие посла из Кармисса, предвещающее серьезные изменения в королевских планах. Тем не менее свадьба, невзирая ни на что, должна была состояться завтра. Йеза нагрузила работой всех дам Улис-Анет — достать и подготовить роскошное одеяние, драгоценный головной убор, ароматические масла из цветов, способных вызвать желание. Завтра вечером покои принцессы будут перенесены в другую часть дворца. Она станет одной из пятнадцати младших жен Верховного короля. Неужели она, изысканное воплощение Зарависса, не удостоится даже одной ночи со своим супругом? Всем было хорошо известно, что каким-то несчастным образом ни у одной из жен Ральданаша — как младших, так и старших, светловолосых королев с другого континента — не получалось зачать. Правда, некоторые наложницы имели детей, но они считались незаконными, и никто из них не обнаруживал сходства с ваткрианским королем.

Возможно, он поражен мужским бессилием? Всем было столь же хорошо известно, что он даже не держит мальчиков для удовольствия.

Но ведь не могут же боги — особенно богини — желать, чтобы прервалась законная линия героя Ральднора!

Йеза вышла наружу, в один из внутренних садов дворца — и тут же какой-то мужчина железной хваткой сжал ее запястье. Девушка взвизгнула. Однако ночной дворец всегда был полон любовных вздохов и вскриков, и чтобы привлечь стражу, требовался совсем другой шум. Но не успела Йеза набрать в грудь побольше воздуха, как разглядела знакомые точеные черты в свете, падающем из полуоткрытой двери.

— Лорд Айрос?!

— Он у нее? — отрывисто бросил тот.

— Ты имеешь в виду короля? Это его право, — вызывающе ответила Йеза.

— Я спрашиваю тебя не об этом, шлюха.

— Я не то, чем ты меня...

— Отвечай, или я сломаю тебе руку!

Йеза тут же поверила ему. Прежде Айрос мало занимал ее, хотя его пылкие взгляды и волновали воображение девушки. Но за время долгого пути ее безразличие понемногу переросло в интерес.

— Нет. Она одна. Но, мой лорд, ты не можешь войти туда.

— Еще как могу. Я подкупил семь человек, чтобы быть уверенным в этом. Как, по-твоему, мне удалось пробраться незамеченным так далеко?

— Если кто-нибудь застанет тебя с принцессой, она умрет. Так же, как и ты.

— Кто может застать нас? Во всяком случае, не ее жених. Разве что ты сама выдашь меня.

Йеза заглянула в его сверкающие глаза — и дрогнула. Когда Айрос привлек ее к себе, целуя, она тихонько пискнула и растаяла в жаре его тела, хотя и знала, что он предназначен совсем другой женщине. Затем он оттолкнул ее, и Йеза едва не рухнула в траву. Дверь захлопнулась. Взволнованная и оскорбленная, неожиданно она обнаружила, что когда Айрос прижимал ее к себе, то сунул ей меж грудей золотую монету.

Отношение короля по-прежнему было далеким от братского дружелюбия. Ничего не изменилось, и было ясное ощущение, что и не может измениться.

— Добрый вечер, Рармон.

— Добрый вечер, мой повелитель. Сожалею, что задержался.

— Вижу, ты явился на мой зов прямо с колесницы. Прогуливался в холмах?

— В руинах, мой повелитель.

— О да, Корамвис... Нам всем случалось съездить взглянуть на него. Но мне кажется, что ты бывал там уже неоднократно.

Рармон промолчал. Не исключено, что его сводный брат-король приказал следить за ним. Сам Рармон возвысился слишком недавно, чтобы позволить себе аналогичные действия в отношении короля. Его гвардия полностью состояла из солдат Ральданаша. В своем нынешнем положении он даже не мог просто набрать для себя людей с улицы.

С той удивительной ночи правосудия эманакир Рармону не доводилось оказываться наедине с Повелителем Гроз. Разумеется, время от времени он видел Ральданаша, поскольку, к ужасу Совета, был официально признан его братом. Лорд-правитель Венкрек даже затеял собственное тайное расследование, менее мистическое и более прозаическое. Тем временем поднялся такой шум, что трудно было услышать самого себя.