на кого работать. Вряд ли тут есть правый или виноватый. Главное, я смогу опробовать свои новые силы на деле. Я не раз бился с Тулле и другими братьями и обнаружил, что несмотря на то, что я прожил меньше зим, чем остальные хирдманы, я ничуть им не уступаю. Тулле быстрее бегал, но проигрывал в силе и скорости боя. Вепрь был сильнее, но я ловчее и увертливее. А один раз я сумел продержаться аж десять вдохов против Альрика. Я смог бы и дольше с ним биться, да мой топорик стал слишком легок и неудобен. Трюггве предлагал утяжелить его, но я отказался. Менять что-то — только портить, а вдруг я смогу его продать и купить что-то получше?

После альриковой новости настроение в хирде изрядно улучшилось. И с первыми лучами солнца мы двинулись в путь. После медленного и осторожного выползания из скалистой бухты в открытое море Волчара понесся как на крыльях. Мы гребли с охоткой, не жалея сил. Наконец-то настоящее дело!

Я видел не так много ярлов, всего-то двоих, но этот ярл больше походил на уставшего крестьянина. Он лично встретил нас на пристани, напомнив моего отца. Эрлинг тоже приветствовал приезжих хускарлов еще на берегу, это и знак уважения, и мера предосторожности. Кораблей тут стояло не так много, два кнорра, шестивесельный драккар и еще пара мелких суденышек. Если судить только по ним, ярл собрал семь-восемь десятков воинов. Кажется, намечается настоящая война, а не небольшое сражение. И все за какой-то остров.

Впрочем, осмотрев местность, я догадался, почему остров так важен для этих ярлов. Земля здесь была не самой удобной для проживания: сплошь скалы, обрывы да камень. Поместья бондов разбросаны далеко друг от друга. Хутор самого ярла находился в глубине суши, и самый лучший путь к морю оттуда был по узенькой речушке, которая летом больше походила на ручеек, зато по весне она разливалась до двадцати шагов шириной, если судить по камням, раскиданным вокруг нее.

Если земля на острове хоть немного была пригодна к пахоте, то понятно, зачем он местным земледельцам.

— Ярл Сигарр[10], мы прибыли помочь вам в вашей битве. Я Альрик Беззащитный, а это мои сноульверы, все проверенные на деле воины.

Мне понравилось имя этого ярла, оно сулило нам победу, а вот сам ярл выглядел не очень. Тощий и долговязый, как Торкель, вот только Мачта был жилист и силен, а Сигарр слаб и изможден. Он дергался и непрерывно теребил какой-то амулет на шее. Я не сразу рассмотрел его. То был крошечный топорик из серебра, сплошь покрытый рунами. Топор — символ Фомрира, а по Сигару было видно, что он кто угодно, только не воин.

— При… — ярл Сигарр кашлянул, стер слюну со рта, — приветствую в Стейнйорде[11]. Я рад познакомиться со столь известным хёвдингом. Только я не могу вас взять на службу.

Он снова закашлялся, с хрипом втягивая воздух. Альрик спокойно ждал.

— Не могу взять, — просипел ярл, когда смог задышать. — Я набрал людей. Да и оплата небольшая, не по вашим меркам.

— Для последователей Фомрира серебро — не единственная ценность, — как я и думал, хёвдинг заметил топорик на шее Сигарра. — Слава, упоение битвой, возможность стать ближе к богам — вот ради чего стоит жить.

— И трофеи? — уточнил ярл. По крайней мере, он был неглуп.

— И трофеи, — подтвердил Альрик. — Но если мы здесь не нужны, то, может, ваш недруг окажется более… гостеприимным.

— Если я одержу победу, заплачу тебе полторы марки и каждому выжившему воину по полмарки. Трофеи с убитых ваши.

— Согласен, — кивнул Беззащитный.

На мой взгляд, оплата была невелика. Одно дело сражаться с глупым троллем, и совсем другое — с людьми, которые так же, как и ты, умеют думать, сражаться, способны на хитрости и подлости. А еще могут получать божественную силу.

— Сегодня вечером будет пир. Там познакомлю с другими хёвдингами. Пока же милости прошу.

Сигарр убрал наконец руку с амулета и махнул стоящему неподалеку мужчине. Вот тот выглядел как матерый вояка: изрытое шрамами лицо, объемные тяжелые плечи, широкие ладони с короткими пальцами в самый раз для массивной секиры, что он легко нес с собой. И невероятная девятая руна. Странно, что Сигарр просто не приказал ему в одиночку вырезать семью другого ярла. Хотя я ж не знал, на какой руне находятся люди с той стороны. Может, там полноценные хельты, прошедшие инициацию? Тогда одного сакравора[12] будет недостаточно.

Мы ввязались в драку, ничего не зная о врагах. Но я не винил Альрика. На его месте я бы тоже ухватился за эту возможность.

Сакравор провел нас к небольшому домику. Вдоль стен стояли широкие лавки для сна, лежали одеяла и звериные шкуры, с балок свисали на тонких цепях заправленные масляные лампы. И все. Ни места для очага, ни утвари, вообще никаких вещей, что делали дом домом.

— Эти дома построили специально для приезжих, — буркнул воин с секирой. — Вы уж не держите зла.

— Благодарю, — вежливо осклабился Альрик.

Эйрик плюхнулся на лавку.

— Не нравится мне этот ярл. Слабенький он, хилый. И неприветливый.

— Все верно он делает, — возразил Тулле. — Кто знает, вдруг нас с той стороны прислали? А тут мы под присмотром, обидеть никого не можем. Да и незачем бойцов, которых взяли на одну битву, в свое поместье запускать.

— К тому же сражаться будем не тут. Не удивлюсь, если они уже насчет места и времени договорились.

— Договорились? — я недоуменно поднял бровь. — Это что за война такая? Что за идиоты так сражаются? Не лучше ли было бы тайком напасть на врага и вырезать всех ночью?

— Конунг Рагнвальд Беспечный настрого запретил междоусобные войны, — пояснил хёвдинг, расстелил шкуру и растянулся во весь рост на лавке. — Сказал, все ссоры выносить на общий тинг и его, Рагнвальда, суд. Думаешь, почему ярл Скирре не уничтожил Сторбаш и решил удовольствоваться одним глупым мальчишкой? Ты ж вроде сын лангмана, должен немного разбираться в законах.

— Не понимаю я эту говорильню. Ты говоришь, воевать запрещено? Так что ж, эти ярлы против воли конунга пошли?

— Порой я забываю, что ты получил свою руну всего год назад.

Намек на то, что я еще ребенок. Но очень вежливый. И в какой-то мере даже лестный для меня, ведь всего за год я добрался до третьей руны.

— Как раз конунг Рагнвальд и предложил такой выход. Кто победит в битве, тот и получает остров. И никакой затяжной войны, кровной мести, обескровливания