– Нет.

– Так чем же занимаются остальные?

Фрейя пожимает плечами, размышляя о тех грошах, что капают на ее смарт-счет, когда она работает волонтером. Вдалеке слышится лошадиное ржание. Деревня как минимум помогает людям определиться.

– Не считая того, чем мы с тобой сейчас занимаемся, – продолжает Гейл, – а именно: выращиваем еду на почве, большая часть жизни нереальна. Взять, например, меня. Ты представляешь, чтобы я не могла сомкнуть глаз всю ночь, мучаясь от мысли, что за день сделала всего девять тысяч девятьсот десять шагов, правда?

– У тебя контракт со здравоохранительной компанией? – В некоторых видах страхования оговариваются дополнительные пункты.

– Нет, я просто люблю цифры, – говорит Гейл, вытаскивая крупный камень. – Но я никак не могла сбежать от них, от всех этих диаграмм и анализов. Постоянно что-то считала, даже, например, сколько животных я встретила за день. Все мои друзья были творческими личностями, а я совсем не такая, вот я и обратилась к статистике. В этом была вся я. – Она берет следующий поддон со всходами моркови, проводит рукой по мягкой ботве. Любопытно слушать, как Гейл рассказывает о подобных вещах. Таким людям, как бы выразился Крис, море по колено.

– А теперь?

Гейл улыбается, пересаживая растения в углубления в почве.

– Я за этим слежу.

День идет своим чередом, Фрейя наблюдает за козами, лениво гуляющими у ограды, под которую только что нырнул один из цыплят. Судя по тому, как она вспотела под одеждой, ей в жизни явно не хватало физической нагрузки, но все же она наслаждается новым опытом. Вокруг люди носят воду – систему полива еще не успели установить, – и деревня уже становится похожей на ту, какой она всегда ее себе представляла. Но это слегка тревожит, ведь она начинает напоминать Ирнфельд. Стал бы кто-нибудь из этих людей играть? Наверняка среди персонажей, которые ей там встречались, были и местные. Особенно кузнец был какой-то странный, игра бы не сгенерировала такого персонажа, к тому же Фрейя помнила, как он дал ей нож, который – при этом воспоминании она вздрагивает – оказался невидимым для Талиса.

Фрейя устало садится на деревянную скамейку, в животе урчит. Гейл отправилась за сэндвичами. Ветер усиливается, шумя в ушах, а по дороге мимо проходит мужчина в широкополой шляпе. Вне всякого сомнения, здесь она чувствует себя иначе. Приглаживая разлетающиеся на ветру волосы, она пытается сохранить нейтральное выражение лица. Она ловит себя на том, что ее взгляд прикован к воротам, пути к отступлению, хотя она никогда бы не сбежала от Гейл, не попрощавшись. Невозможно отрицать, что она подцепила несколько чудаковатостей от смартфейса, цифровой версии Руби. Но правда ли это она? В прежние времена сестра частенько чудила. От этого Фрейя любила ее не меньше, но, повзрослев, старшая сестра стала чаще испытывать жажду новизны, тайно исполняя роль проводника в большом жестоком мире. Но сильнее всего это усугублялось одиночеством Руби, никогда прежде в жизни такого с ней не бывало. Если в школе ей становилось скучно, она легко могла сбежать с уроков и отправиться куда-нибудь, где много туристов. Но по большей части по вечерам Руби оставалась дома и лежала на диване, жуя сладости.

Смартфейс, должно быть, смоделировал себя на основе темной стороны Руби, которая ни от чего не отказывалась, манипулировала людьми, чтобы получить то, чего хочет, и плевала на все, включая собственную безопасность, в погоне за очередным искушением. Если бы ее сестра перенеслась в настоящее, она бы наверняка испугалась некоторых из тех вещей, которые говорил смартфейс ее голосом. При этой мысли у Фрейи слегка кружится голова. Она завязывает волосы узлом, гадая, почему это дошло до нее только сейчас. Это был сон, хорошо смоделированная фантазия. Наверное, она просто не хотела хорошенько над этим поразмыслить.

Наступает вечер, и ветер свистит между домов, словно играя на музыкальном инструменте, задувая в трубы. Гейл приготовила ореховое пюре с козьим сыром, и они сели ужинать в теплице, глядя на пролетающие за стеклом кусочки камыша с озера. Дом наполняется беседами вполголоса, люди расхаживают вокруг в штанах для йоги и выцветших джинсах, таскают корзины с бельем для стирки. Все разговоры только о пятничном фильме, он явно какой-то старый и, судя по их лицам, с неоднозначной концовкой. Фрейя сидит за столом и с наслаждением жует яблочные кусочки, которые Гейл принесла из пекарни в качестве десерта.

Вдруг она подскакивает, чем пугает хозяйку.

– Что такое?

– Я же оставила очки на зарядке. – Она бросается вверх по лестнице и вынимает вилку из розетки. Проверив уровень заряда, она видит красную иконку смартфейса – неужели забыла отключить? Вроде она смутно помнит, как можно его заблокировать. Она крутит в пальцах хрупкий металл. После всего, что случилось, нельзя вечно держать все в себе. Рано или поздно придется выпустить это наружу.

На лестнице раздаются шаги, и Гейл падает на кровать.

– Ну как, все нормально?

Фрейя кивает, изгибая проводок.

– Похоже, с линзами такой проблемы бы не возникло.

– У меня тоже когда-то были линзы, только я вечно забывала их снять. – Гейл моргает то одним глазом, то другим, будто пытаясь вспомнить то чувство. – Конечно, не «Смарти», а подешевле, попроще.

Стопка одеял такая мягкая, что Фрейя могла бы утонуть в них и уснуть. Она не привыкла весь день трудиться на свежем воздухе, хотя ей даже понравилось. Это дает время подумать. Зевая, она смотрит на Гейл, которая лежит напротив, скрестив лодыжки и глядя в планшет.

– Это все, что у тебя есть из техники?

– Еще у меня есть очки, но это тоже сойдет.

Диван пахнет старой, хорошо потрепанной тканью, когда по нему похлопываешь, от него летят пылинки. Открыв глаза в следующий раз, Фрейя видит, что комната уже залита лунным светом, а с соседней кровати слышно сопение Гейл. Фрейя до самой шеи укутана вязаными одеялами – от этого даже немного жарко, – но под ними она лежит полностью одетая. Чувствуя легкое смущение, она тихонько встает, думая, не открыть ли окно. Луна белая, будто свежевымытая тарелка. Со своего места она видит прежнюю соседку Гейл: она уже начала свой утренний ритуал купания в озере. Даже с такого расстояния можно различить рваные заросли изломанного тростника. Она чувствует, что за ней кто-то наблюдает, и, обернувшись, встречается взглядом с желтыми глазами со зрачками-щелочками. В ночи кошки напоминают маленьких демонов. Фрейя надевает смарт-очки и, подумав, толстовку Гейл, а затем тихонько спускается по лестнице.

Дверь теплицы беззвучно закрывается за ее спиной, и девушка идет по тропинке, сквозь дыру в ограждении. Озеро кажется мрачным, неподвижным. Здесь могли бы проводить древние обряды, приносить подношения богам, омывать головы новорожденным. Под тонкой поверхностью будто скрывается другой мир, давно забытый рай, населенный лягушками, тритонами и полчищами водных улиток. Фрейя знает, что делать.

Она решительно нажимает на красную кнопку.