Интересно, что сталось с женщиной, которая его выпустила. Тарла?

Маркус попробовал припомнить лицо. Нет, неясно. Морщины, седые волосы, платье служанки… может, она еще при Карнавонах была в доме? А когда их убили, возненавидела Таламира?

Вполне может быть.

И возненавидела, и постаралась ему отомстить, как смогла. Выпустила пленника, подожгла дом… интересно – это все, что она сделала, или он чего-то не знает?

Неважно! еще узнает.

Но сейчас ему надо добраться до своих.

Маркус попробовал встать на ноги.

А неплохо. После дней, проведенных в цепях, куда как неплохо. Кинжал удобно ложился в руку, меч был чуток длиннее и тяжелее того, к которому привык мужчина, но на безрыбье…

Ему надо добраться до кожевенного квартала – и пусть Арден примет души тех, кто решит ему помешать!

* * *

Таламир узнал о пожаре только утром.

Мужчина честь честью провел ночь в королевской опочивальне, а потому…

Простите, монтьер, мы вас искали. По дворцу искали, подметки стирали. К королеве в спальню?

Да кто ж в здравом уме будет вас искать у ее величества? Это ж невозможно! Самоубийство!

И слуг можно было понять. Лидия не отличалась добротой характера, сунься кто к королеве – такое бы устроила! Тюрьма бы раем показалась!

Домой Таламир мчался, как на пожар. И все равно опоздал. Городской особняк Карнавонов встретил его открытыми настежь воротами, выбитыми окнами, вытоптанным двором и – тремя телами.

Слуги толпились тут же, во дворе, и узрев Таламира, попятились назад. Мужчина не удостоил их и взглядом, глядя на тела.

Алаис?

Ир-рион! Не мог змеиный хвост не подложить, гад! Если жена погибла, не оставив наследника – это плохо. Очень плохо. У самого Таламира прав – шиш да маленько, охотники на титул найдутся…

Мужчина подошел к первому телу и потянул за простыню.

Стражник.

Служанка.

Старый слуга.

И!?

Где Алаис?

Вид Таламира был поистине страшен в эту минуту, потому что слуги сжались в плотный комок, попятились, а потом вытолкнули вперед дворецкого. Мужчина тоже был не в восторге, но говорить пришлось. И отвечать за всех – тоже.

– Монтьер… несчастье! Страшное несчастье!

– Где. Моя. Жена?

Дворецкий затрясся еще сильнее.

– Не знаем, монтьер.

– Что!?

– Монтьер, ее нигде нет! Ни тела, ни госпожи! В ее постели нашли вот эту дуру… – мужчина кивнул на служанку. Таламир пригляделся.

Тарла?

И что она там делала?

– Монтьер, она просто лежала. Связанная. Когда пожар начался, мы к герцогине, а лестница горит, мы через окна, да пока веревки искали, пока лестницы… она задохнулась. Дым же…

– А когда пожар начался? – вкрадчиво поинтересовался Таламир, и услышал полный рассказ.

Около полуночи, точнее никто не смотрел, со двора послышался шум и звон стали. Оказалось, что пленник каким-то образом вырвался на свободу. Пока его пытались схватить и скрутить, начался пожар. Естественно, слуги бросились тушить его.

Воины?

К дворецкому присоединился десятник стражи.

Эфрон?

Да, не узнали. Рубите голову, монтьер, а только ночью, да неожиданно, да как на грех – тучи были, где уж тут Эфрона узнать? Подумали, грабитель залез, вот и начали окружать. Он отбивался, одного убил, вот тела лежат, сами видите, в горло угодил, а как пожар начался, так все закричали – и он утек! Ловить некогда стало!

Погоню послали, да ведь думали, простой воришка, вот и не гнали его сильно. Так, спугнули…

Остальные двое?

Про служанку вы знаете, у слуги сердце не выдержало.

Чужие?

Нет-нет, больше в доме чужих не было. Никого.

Госпожа герцогиня?

С вечера все Тарлу гоняла, то одно ей не так, то второе, все уж спать легли, а она никак угомониться не могла. А потом?

Потом никто ничего не знает. Как пожар начался, так ее никто и не видел.

Таламир скрипнул зубами, но наказания раздавать не спешил. Надо разобраться во всем подробно. Осмотреть дом, что тут, как тут…

К обеду он уже жалел о своем милосердии. Впрочем, это никогда не поздно.

Картина складывалась печальная.

Алаис гоняла служанку. В этом ничего удивительного не было, жена у него далеко не дура, все она видела, все понимала, и доносчицу не любила. Не прогоняла, но и спокойной жизни не давала. Чай, не в первый раз. Легла бы заполночь, и Тарла бы легла. Другое дело, что Алаис могла спать, сколько пожелает, а Тарле весь день носом клевать… такая мелкая, чисто женская месть.

Бывает.

Этот вечер ничем от других таких же не отличался.

Потом Тарла каким-то образом оказывается связанной в кровати Алаис, Маркус Эфрон вырывается из подземелья, а в доме начинается пожар.

Нелогично?

Это если ничего не знать.

В кухне стражник был, но он рассказал, что оглушила его – Тарла! Принесла белье, он мельком увидел, повернулся к ней спиной… кто б не повернулся? И получил чем-то тяжёлым по затылку.

Таламир распорядился выписать негодяю с десяток плетей, но и сам понимал, что наказывать мужика не за что. Разве только зло сорвать.

Кто бы ждал такого подвоха?

Оглушив негодяя, Тарла взяла ключи и выпустила Эфрона. Ключи, кстати, нашлись в клетке. Где они лежат…

Слуги, конечно, не знали. Но Тарла-то была приближена к господам. Могла она подглядеть?

Могла. Таламир криво усмехнулся, думая, что «слуги не знали» звучит просто смешно. Все они знают, работа такая. Господа не знают, а они разнюхают! Подлое сословие! Вот и эта предала. За деньги ли, еще за какие обещания…

Как они сговорились с Эфроном?

Когда?

Да видимо, когда он мерзавку отправил в подземелье. Уж что ей пообещал аристократишка – неясно, но могла обиженная женщина напакостить подобным образом?

Еще как могла!

Алаис ее тиранит, Таламир наказал, ну и… отомстила.

Не учла одного – она Эфрону даром не нужна оказалась, а вот Алаис…

Мог Маркус добраться до его жены?

Мог, еще как мог. Вот Тарла его наверняка и провела, дел-то! В доме тихо, стражник оглушен, все спят, слуги в пристройке, она ничем не рисковала. А вот Алаис…

Зная его супругу – что ей будет выгоднее? Остаться или уйти с Эфроном?