А чем будет заниматься она?

Алаис откровенно не знала. Удрать куда подальше, купить себе домик, выйти замуж, завести детей – все то, чего не додали в прошлой жизни. Почему нет?

А как же мои родные?

Голос прозвенел в голове так неожиданно, что Алаис сама испугалась.

Как же Карнавон?

Тьфу ты, Ирион! Женщина даже не сразу разобралась со своими мыслями. А ведь они принадлежали еще той Алаис Карнавон. И это остатки ее личности требовали отстоять свое право на земли герцогства. И отомстить за родных.

Ага, мечты…

С другой стороны. А вот чего она сама хочет?

Действительно жить в глуши? Это хорошо в двадцатом веке, когда ни рабов, ни господ. А тут немного другие порядки. Если ты крестьянка, то можешь вляпаться просто потому, что у благородного тьера плохое настроение. Убьют ради развлечения. Или групповуху устроят. Или еще что-то веселое и интересное. Маркиз де Сад писал о развлечениях знати, а Таня в свое время прочитала его опусы. До сих пор помнилось, как насиловали все, в чем дыры были, как издевались, убивали…

Нет уж! Ей такие развлечения ни к чему. И муж не защитит, не в это время.

Если кто помнит Дюма, знаменитый д´Артаньян лапал г-жу Бонасье малым не на глазах у ее супруга, и галантерейщик и слова лишнего не промолвил. Почему? А жить хотел.

Продырявят же, и фамилии не спросят. Оскорбили благородного господина, вот он и погорячился. Готов заплатить штраф! Целых два золотых, или даже три!

Здесь это тоже практикуется. Пусть Алаис, с ее своеобразной внешностью ни под кого не подложат, но поиздеваться-то могут!

Вывод – чтобы хорошо жить в этом времени и месте, надо быть благородной. Чтобы быть благородной, надо либо вернуть себе свой титул и дом, либо грохнуть супруга и вторично выйти замуж. Пока оба варианта попросту невыполнимы. Против королевы ей не выгрести.

Свергать королеву?

Ну-ну…

Тем более, что она правит не сама по себе, а от имени сына, как регент. Малолетний король, при нем заботливая мать… единственный вариант для Алаис – это вернуться, когда короленок подрастет. Если у него будут такие же теплые отношения, как у Людовика Четырнадцатого с матушкой, шансы у нее будут. А если нет…

А ведь обидно. Попасть в тело герцогской дочки, стать герцогиней… но есть и еще один вариант, о котором стоит подумать. В случае смерти дражайшего супруга, Алаис становится вдовствующей герцогиней. А все ее дети, поскольку нажиты в законном браке, считаются детьми ее супруга. Ну, если супруг от них не откажется. Но если помрет, то отказаться ему будет затруднительно.

А ведь идея…

Спрятаться на время.

Найти себе единомышленников, найти людей, которые будут отстаивать твои интересы, потом проплатить убийство супруга, и вернуться в облике вдовы с ребенком. И нагло хлопать ресницами, мол, он сам нас спрятал, сам приказал уехать, сам, все сам…

Почему?

Не знаю… он мужчина, он умный, он познал дао, сяо и мяо, он говорит, а я танцую, и вообще – как вы можете меня спрашивать о таких вещах? Я же любимого мужа потеряла, ыыыыыыыыыыыыы! И красный бантик с туфельки впридачу.

Хм-м….

Что нужно для такого предприятия?

Деньги, деньги и еще раз деньги.

Папа, хоть ты и гад был редкостный, а все равно – спасибо. Всех захоронок Карнавона мне не то, что на войну – на столетний мир хватит! В деньгах недостатка не будет, а вот в союзниках…

Алаис прикусила губу.

Союзники… хотя бы советчики. А ведь есть человек, которому она небезразлична. Один, но есть.

Кузина Ланнисия.

Можно для начала отправиться к ней, а там подумать, куда двигаться дальше.

Да, так она и поступит. Через пару месяцев она отправится в Лаис, к кузине Ланисии. Именно туда выдали замуж кузину, за графа… графа Кларендон! Вот!

Лаис – тоже из старых герцогств, на Сенаорит там плевать хотели. Карнавонам не посочувствуют, но и не выдадут, так что…

Лаис!

К тому же это созвучно с ее именем. Может, там ее будет ждать удача?

С тем Алаис и придремала на кровати. Спать все равно хотелось, даже больше, чем есть. Сколько она за последнее время перенервничала, вот организм и наверстывал, чем мог. В частности – сном.

Алаис спала, и ей снилось море. Теплое и родное. Она гуляла по пляжу и собирала жемчужницы. На ладони ей выкатывались маленькие перламутровые шарики, а ракушки она бросала обратно в море. Что-то шептали волны, уютно пахло геранью…

Пока еще не безопасность, но уже надежда.

В самом главном Алаис так и не призналась себе. Всю жизнь Таня делала выбор сама, для себя, и полностью отвечала за него. Здесь и сейчас она вынуждена была принять чужую жизнь.

Похлебку варили другие, а кушать ей. Но всегда ведь есть и другой выход?

И сейчас Алаис перевернула котел. Что бы ни было, это больше не ее варево! Свою жизнь она будет планировать и строить сама. А всем остальным – приятного аппетита!

Семейство Даверт.

Лусия крутилась перед зеркалом.

– Мам, посмотри? А этот цвет мне к лицу?

Вальера бросила взгляд на дочь. Как любой белокожей брюнетке, Лусии шли яркие тона. Но вот этот оттенок желтого девушку просто убил. Мраморная кожа казалась болезненной, черные волосы словно потускнели…

– Выкинь и попробуй вон тот, с зеленью.

Лусия скривила губки, но послушно приложила к себе новый отрез ткани. Эттан не мелочился.

Еслли кто-то не знает – Храм это очень выгодный бизнес. Наверное потому, что люди грешат на земле, а потом надеются, что рай можно проплатить, как место на корабле или в дилижансе. Как будто Ардену важно, сколько ты принес на храм. Это его слугам важно! И нужно! Живут они на эти деньги. И на десятину живут, и землями Храм владеет, благо, ему очень часто завещают много приятных вещей. И Преотец имеет право распоряжаться ими по собственному желанию.

На благо храма, разумеется. Ведь Преотец у нас кто?

Глава церкви. Значит, церковь – это он, а его благо есть благо всей церкви, что тут непонятного. А если у него есть родные, то церковь обязана обеспечить все блага и им тоже. И побольше, побольше.

Он уже успел переселить Вальеру в новый дом неподалеку от главного Храма, а Лусии недавно привезли шесть больших шкатулок с драгоценностями. Женщины их до сих пор все не разобрали. Недавно принесли и роскошные ткани – шелк, бархат, атлас, Вальера могла позволить себе многое, но не столько же! Но дочь Преотца, выходящая замуж за герцога Карста – дело другое. Для нее роскошь – это необходимость.

Лусия выбирала между изумрудами и рубинами, розовым жемчугом и черным, примеряла то алые шелка, то синий бархат, то черный шелк, советовалась с Вальерой – и все время думала о женихе.