Лицо Арина выдавало мучительное напряжение, и Кестрель вспомнила его детскую скрипку. Струны в его душе тоже слишком долго оставались натянутыми. Когда он наконец заговорил, его голос прозвучал грубо:

— Я согласен.

— Тогда прикажи открыть ворота. Мой отец выведет из города всех оставшихся валорианцев.

— Я согласен, — повторил Арин, — но при одном условии. Ты сказала, что мне нужно будет принимать посланников императора. Посланник будет один. Ты.

— Я?

— Тебя я хотя бы понимаю. Ты не сможешь меня обмануть.

Здесь она могла бы поспорить.

— Думаю, это можно устроить, — сказала Кестрель и не захотела даже самой себе признаться, как отчаянно она ухватилась за эту возможность видеться с ним, пусть и под таким предлогом.

— Пожалуйста, одумайся, — вдруг взмолился он. — Кестрель, ты ведь не знаешь… Ты даже не представляешь…

— Мне не раз говорили о том, как ясно я вижу суть вещей, — ответила она и пошла навстречу отцу, которому наконец-то дала повод гордиться ею.

— Это не так, — ответил Арин.

Кестрель сделала вид, что не слышит. Она уставилась в побелевшее небо, которое рассыпалось снежными хлопьями над свинцовым морем. Ледяные иголочки кололи ее щеки. Они с Арином стояли под одним и тем же снегопадом, но Кестрель знала: они уже никогда не смогут стоять под ним, обняв друг друга.

Она не оглянулась, когда он произнес:

— Это не так, Кестрель, хотя бог лжи и впрямь тебя полюбил.

Идея этого романа пришла мне в голову, когда мы с моей подругой Василики Скрета сидели на темно-синих матах в детской игровой комнате нашей многоэтажки. Речь зашла об аукционах (Василики — экономист). Она упомянула о так называемом «проклятии победителя». Говоря простым языком, суть этого определения в том, что победитель аукциона в каком-то смысле вовсе не выиграл, а проиграл, потому что заплатил сумму, которой товар, по мнению большинства, не стоит. Разумеется, никто не может с уверенностью сказать, возрастет ли ценность товара в будущем. Проклятие победителя (по крайней мере, в экономике) касается непосредственно момента выигрыша, а не его последствий.

Меня заворожила эта идея: этакая пиррова победа, когда победитель в то же самое время оказывается проигравшим. Меня также привлекла красота этого термина — «проклятие победителя», который был предложен в 1971 году Э. К. Капеном, Р. В. Клэпом и У. М. Кэмпбеллом в работе «Конкурсные торги в ситуациях высокого риска» (Competitive Bidding in High-Risk Situations). Я попыталась представить себе роман, в котором кто-нибудь выиграл бы аукцион, заплатив непомерную эмоциональную цену. И я подумала: а что, если товаром на торгах будет не вещь, а человек? Какой тогда окажется цена победы?

Итак, в первую очередь я хочу поблагодарить Василики. Также стоит упомянуть некоторые источники, к которым я обращалась, пока писала этот роман. Хотя мир, созданный на страницах моей книги, напрямую не связан с реальным миром, я, несомненно, вдохновлялась Античностью, в частности греко-римским периодом.

После завоевания Греции римляне обратили ее население в рабов — распространенное последствие войны в то время. Две книги помогли мне лучше понять менталитет людей той эпохи: «Воспоминания Адриана» Маргерит Юрсенар и «История Пелопоннесской войны» Фукидида, отсылку к которой можно найти в тексте моего романа. Стихотворение, которое Кестрель читает в библиотеке, почти повторяет начало «Песни первой» Эзры Паунда (который, в свою очередь, написал эти строки под влиянием гомеровской «Одиссеи»).

Поэтому я благодарю авторов книг, которые я прочитала во время работы… а также тех, кто читал мою книгу. Многие мои друзья читали «Проклятие победителя» и высказывали ценные замечания. Кто-то прочел главу, кто-то больше, некоторые — по несколько версий. Спасибо вам, Дженн Альбин, Марианна Бейер, Бетси Бёрд, Элис Броуч, Донна Фрейтас, Дафна Грэб, Мордикай Ноуд, Кекла Магун, Кара О’Брайен, Джилл Сантополо, Элиот Шрефер, Натали Ван Унен и Робин Вассерман. Ваши советы мне очень помогли.

Также я хочу выразить благодарность тем, кто обсуждал со мной книгу, предлагал идеи или просто моральную поддержку (а чаще и то и другое): Кристине Кашор, Дженни Ноуд, Томасу Филиппону и Роберту Руткоски. Николь Клифф, Дениз Кляйн, Кейт Монкриф и Иван Вернинг много рассказали мне о лошадях. Дэвид Верчер, как обычно, консультировал меня по кораблям и мореплаванию. Тиффани Вёрт, Джорджи Маккарти и многие друзья на Фейсбуке отвечали на мои вопросы о языках.

Сейчас я воспитываю двоих чудесных маленьких сыновей, и я бы никогда не написала эту книгу без тех людей, которые помогали мне заботиться о детях. Спасибо моим родителям, родителям мужа и няням: Монике Чукурель, Шайде Хан, Джорджи Маккарти, Норе Мегетау, Кристиане и Жан-Клоду Филиппонам, а также Мэрилин и Роберту Руткоски.

Я очень благодарна всем, кто помогает мне работать. Моему агенту, мудрой и доброй Шарлотте Шиди, и ее команде: Маккензи Брейди, Карли Кролл и Джоан Розен. Моему вдумчивому редактору Джанни О’Мэлли, которая неизменно делает мои романы лучше. Саймону Боутону за внимание к деталям. Джой Пескин за то, что всегда знает, как лучше представить мои книги. Всем остальным в издательствах «Фарар, Штраус и Жиру» и «Макмиллан» за то, что с любовью и огромным талантом приносят в мир новые книги, в особенности — Элизабет Кларк, Ангусу Киллику, Кейт Ляйд, Кэтрин Литл, Карен Ниннис, Карле Реганолд, Кейтлин Суини, Эллисон Верост и Ксении Винники. Спасибо вам.