большая серая собака. Когда они подошли, старик внимательно оглядел их умными, не потерявшими живого блеска глазами, с достоинством поклонился и жестом пригласил сесть. С чисто восточной сдержанностью он не выказал никакого удивления по поводу неожиданного прихода европейцев.

Гости сбросили рюкзаки и расположились на лежащих у входа ковриках. Старый шерп угостил их чаем.

Рашид отстегнул от пояса фляжку и подлил каждому в пиалу клюквенного экстракта.

Потягивая душистый напиток, путники завели с хозяином разговор о снежном человеке. Сначала Норбу переводил с шерпского языка на английский, затем Орлов, уже по-русски, объяснял друзьям, что говорит старик.

Такой «двухступенчатый» разговор пастуха вполне устраивал. Ему спешить было совершенно некуда. Добродушно улыбаясь, он охотно отвечал на расспросы.

Да, он видел йети и слышал его крик. Прошлым летом ночью его разбудил резкий визг. Старик даже воспроизвел этот звук, чем вызвал раздражение Рекса. Пес угрожающе зарычал. Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Рашид взял его за ошейник и подтащил к себе.

Опасливо поглядывая на собаку, шерп рассказал дальше, что, выглянув в окно, страшно перепугался.

На лужайке стояло похожее на человека существо. Пастух догадался, что это был йети. Луна светила ярко и он успел заметить: покрытый темной шерстью зверь был коренастый, с широкой грудью и заостренной кверху головой.

Рассматривать йети он не стал, это не сулило ничего хорошего. Встреча с йети обязательно приносит несчастье. Старик до утра молился и, по его мнению, только благодаря этому остался жив и здоров.

Заинтересованный рассказом, молодой ученый спросил, куда нужно идти, чтобы встретить йети. Старый пастух удивленно посмотрел на Орлова. Он считал, что как и вся нечисть, йети живут в самых диких скалах. Туда можно попасть, поднимаясь вверх по ущелью к истокам реки, но непонятно, зачем гости хотят его увидеть, неужели им не терпится покинуть этот мир?

Неодобрительно взглянув на Норбу, старик что-то ему сказал на своем языке. Тот довольно резко ответил и, заметив вопросительный взгляд Орлова, перевел:

— Он спрашивает: зачем я веду вас искать йети? Шерпам не следует этого делать.

— Ну, а ты?

— Я ему сказал, что обещал идти с вами до тех пор, пока буду нужен, — с достоинством ответил проводник.

— А если мы встретим йети — не испугаешься?

Норбу задумался.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Наверное, испугаюсь, но не убегу. Я буду с вами, что бы ни случилось.

Орлов почувствовал признательность и уважение к простому честному человеку. «Этот в беде не покинет», — подумал он.

Поблагодарив гостеприимного хозяина, друзья собрались идти дальше.

Уже надевая рюкзак, Николай Петрович заметил, что пастух все время посматривает на фляжку. Орлов взял ее у Рашида и подал старому шерпу.

— Скажи: мы просим принять от нас этот подарок, — обратился он к Норбу.

Старик обрадовался и поблагодарил их. Потом прошел в хижину и вынес оттуда маленькую, искусно вырезанную из дерева статуэтку. Передавая ее Орлову, он сказал, что это тот самый святой, который спас его от несчастья после встречи с йети. С ним надо обращаться почтительно, тогда он отвратит от путников все неприятности и беды.

Орлов с улыбкой поблагодарил старика за подарок, и, распростившись с хозяином, друзья направились вверх по реке.

Глава 5

Близилось утро. У горизонта, на посветлевшем зеленовато-сиреневом небе отчетливо обозначился черный гребень хребта.

В кустах пискнула проснувшаяся пичужка. Птаха встрепенулась, повертела головкой и вдруг испуганно сорвалась с ветки. Рядом, из зарослей арчи{48}, высунулась большая кошачья голова. Осторожно раздвинув кустарник, на поляну вышел барс.

Зверь был голоден, а поэтому особенно свиреп. Неслышно ступая, он поднялся по склону к скалам. Там могли ночевать горные козлы.

Под обрывом барс присел на задние лапы и, выпрямившись, как стальная пружина, прыжком взлетел на скальную площадку. Здесь он остановился, поднял морду, принюхался и внезапно прижался к земле.

Теперь он казался уснувшим, лишь подрагивающий кончик хвоста да горящие глаза выдавали нетерпение зверя. Долетевший запах был очень слаб, но барс понял: где-то недалеко находится большое, похожее на человека существо. Можно не доверять зрению, слуху, но чутье еще никогда его не обманывало.

Хищник был в нерешительности. Ему не приходилось нападать на этих животных, и он трусил. Однако голод заставил забыть осторожность. Распластавшись, барс пополз, извиваясь между камнями, как пестрая змея.

Движения зверя становились все медленнее, медленнее… Около входа в пещеру он притаился, ловя расширенными ноздрями теплый возбуждающий запах. Добыча была рядом, в темноте пещеры слышалось дыхание животных и причмокивающее посасывание.

Барс осмелел — там была слабая самка с детенышем. Прижавшись к стенке, он тихонько, шаг за шагом, подкрадывался к добыче. Вдруг из темноты вылетел камень и сильно ударил его в голову.

Оторопевший хищник отскочил назад и зашипел, как рассерженный кот. В этот момент второй удар пришелся прямо по носу. Разъяренный зверь взревел от боли и бросился вперед, в пещеру.

Аур почувствовал себя в безопасности только после того, как забрался под защиту скал. Ворча и вздрагивая от возбуждения, он уходил все дальше и дальше в горы.

После схватки с небольшим, но видно очень злобным зверем, у старого йети пропал аппетит. Сейчас ему было не до еды. Аур понимал, что напавший на него зверь пришел в горы вместе с людьми, которые неизвестно зачем забрались в места, где он считал себя хозяином.

Старый йети инстинктивно чувствовал: его спокойной жизни пришел конец. Нужно немедленно уводить Улу с Иу подальше от опасного соседства с людьми.

Уже светало, когда он поднялся на скалистое плоскогорье. Пещера теперь была недалеко.

Около ручейка Аур встал на четвереньки, прильнул губами к ледяной струе, но тут же поднял голову. Он услышал хриплое рычание и визг. Сорвавшись с места, Аур помчался туда и, выскочив на площадку, увидел, как из пещеры выкатился живой клубок. Улу злобно визжала, отбиваясь от барса. Старый йети громадным прыжком бросился на хищника и вцепился ему в горло.

Улу, вырвавшись из когтей, с ожесточением рвала барса крепкими зубами. От пестрой шкуры хищника полетели клочки. Когда с ним было покончено, Аур поднял изуродованный труп зверя и сбросил его под обрыв. Потом опустился на корточки и принялся зализывать раны жалобно повизгивающей Улу.

Восходящее, еще невидимое солнце метало из-за гор раскаленные стрелы лучей.

Над хребтом появилась сияющая корона. Она разгоралась все ярче, ярче, и вот медленно, величаво выплыл ослепительный диск. Вспыхнули ледяные грани вершин. Белые от инея травянистые лужайки заискрились. Ночевавшие