Освободившись от длинного плаща с капюшоном при помощи предупредительного слуги, де Бац сел в указанное ему кресло и взял предложенный бокал бургундского. Когда слуга вышел, барон открыл было рот, но хозяин дома опередил его:

— Вы пришли поговорить со мной о решении Конвента провести судебный процесс над королем. Если вы хотите знать, что я об этом думаю, то я вам скажу — это совершенно незаконно и абсолютно ужасно. Но чего вы ждали от собрания подобного рода?

— Я и в самом деле собирался поговорить с вами об этом, мой дорогой Ленуар, но это сейчас не главное.

— Не главное? Когда жизнь короля поставлена под угрозу?

— Об этом мне слишком хорошо известно, как и о том, что мятежники, судя по всему, решили лишить его всякой надежды выбраться на свободу. Именно поэтому я к вам и приехал. Не могли бы вы мне сказать, кто похитил шевалье д'Окари из его собственного дома?

Ленуар изумленно поднял бровь. — Шевалье д'Окари похищен? Я не знал этого!

— Это удивительно, вы согласны? Кажется, эти люди сошли с ума. Королю Карлу, одному из тех редких европейских монархов, которому пока не объявили войну, есть от чего прийти в отчаяние.

— Эти люди? Вы имеете в виду представителей Конвента?

— А кого же еще?

— Мой дорогой друг, я пока не знаю, что произошло на самом деле, но должен вас заверить, что эта орда бесноватых не имеет к похищению никакого отношения.

— Вы так полагаете? Банк «Сен-Шарль» в Мадриде гарантировал банку «Ле Культе» сумму…

— ..в два миллиона, чтобы подкупить достаточно людей. Это не поможет избежать обвинительного приговора, но деньги склонят на сторону короля хотя бы некоторых. Но наш идальго, человек честный, храбрый, но недалекий, принялся кричать на каждом углу, что он будет против любых действий, если с королем не станут обходиться как с помазанником божьим.

— Он исполнял свою роль. Король Франции — глава всей семьи Бурбонов, а испанские Бурбоны — это всего лишь младшая ветвь.

— Совершенно с вами согласен, но шевалье следовало бы на этом и остановиться, а не объявлять всем и каждому, что он готов вознаградить любое проявление доброй воли. Такого рода речи наводят на определенные мысли.

— Это возможно. В таком случае, как мне кажется, мы вычислили исполнителей преступления. Двое или трое из этих господ решили завладеть всей суммой целиком. Отсюда и похищение…

— Нет. Есть одна деталь, которая от вас ускользнула. Шевалье д'Окари находится в прекрасных отношениях с Шабо.

— Что? — Де Бац даже растерялся. — Это невозможно!

— Вполне возможно, когда речь идет о женщинах. Вы знаете трех дочерей полковника д'Эста?

— Мне приходилось с ними встречаться, когда дамы де Сент-Амарант еще держали свой салон в Пале-Руаяле. Это женщины весьма свободных нравов. Старшая, если я не ошибаюсь, вышла замуж за швейцарца барона де Билленса, отправившегося после 10 августа на родину. А баронесса осталась здесь. Она, кажется, любовница английского банкира Кера. Так, во всяком случае, мне говорил граф Александр де Тильи, которого я, впрочем, уже давно не видел.

— Он сейчас в Брюсселе и вовсе не торопится обратно. Но вернемся к трем сестрам. Самая младшая из них — любовница вашего бывшего финансового врага аббата Эспаньяка, большого друга Шабо, а средняя сестра — любовница нашего дорогого шевалье д'Окари.

— Шевалье обманывает свою жену? Но ведь он так в нее влюблен!

— Что ж, скажем так — он обманывает всех. И чтобы закончить мой рассказ, добавлю, что три пары часто ужинают у баронессы де Билленс, и Шабо нередко присоединяется к ним. Для него всегда находят спутницу, и эти небольшие развлечения помогают ему переносить его, в общем-то, нищую жизнь. Нет, мой друг, похитителей следует искать в других кругах. Я этим займусь и буду держать вас в курсе. Должен вам сказать, что вы появились как нельзя кстати. Я как раз собирался послать за вами, чтобы сообщить вам весьма интересную для вас новость. Ваш друг д'Антрэг появился в Париже.

— Паук из Мендризио? — с горьким презрением сказал Бац. — Зачем он сюда пожаловал?

— Этого я пока не знаю. Он скрывается, как обычно, под именем Марко Филиберти, негоцианта из Милана. Но я готов покаяться, что его появление каким-то образом связано с вами. Только две причины могли заставить этого человека выбраться из его норы — алчность и ненависть к вам.

— Моя ненависть к нему еще больше! Восемь лет назад этот негодяй попытался выставить меня мошенником, и к тому же он злословил о моей семье. Д'Антрэг утверждал, что наше дворянство поддельно и что на самом деле я происхожу от какого-то немецкого еврея. Ему даже удалось, не знаю, правда, какой хитростью, заставить играть ему на руку Шерена, главного знатока генеалогии при королевском дворе.

— Да, мне об этом отлично известно, — сказал Ленуар. — Я не забыл, что сам король приказал создать комиссию, в которую вошли самые известные специалисты, такие, как Дом Клеман и Дом Пуарье, знаменитые монахи-бенедектинцы из Сен-Мора, многие члены французской академии, а также господин Шерен. Они подтвердили древность вашего дворянского рода. Вы дрались с д'Антрэгом на дуэли, ранили его, и поэтому король, который вас определенно любит, отправил вас в Мадрид с секретным поручением. Я не ошибся в деталях?

— Все верно. Такое не забывается, — ответил де Бац. — Как могу я не быть преданным душой и телом тому, кто встал на защиту моей чести? Я принадлежу королю, друг мой. И я не хочу, чтобы его убили! — Внезапная вспышка гнева заставила барона вскочить. — А что касается д'Антрэга…

— У него нет причин любить короля, это очевидно. Людовик XVI дал ему понять, что его появление при дворе нежелательно, а королева буквально выставила его за дверь. Поэтому граф предан принцам.

— Но что все-таки ему могло понадобиться в Париже?

Ленуар ответил не сразу. Он встал со своего старинного кресла и медленно зашагал взад и вперед по индийской циновке, заменявшей ковер в его кабинете. Потом он принялся размышлять вслух:

— У д'Антрэга, как и у графа Прованского, осталось здесь много знакомых. В своем убежище в Мендризио граф знает обо всем, и что-то подсказывает мне, что он явился на охоту. Будьте уверены, он уже знает, что Конвент готов судить короля.

— Но у Конвента нет на это права. Согласен, депутаты проголосовали за декрет, предписывающий судить короля, но монарх может предстать только перед высшим судом или перед судом присяжных.

— Конвент с этим не считается! Не сомневайтесь, Он присвоит себе и право судить! Остается только выяснить, хватит ли у Конвента смелости и безрассудства отправить короля на эшафот. Я уверен, что д'Антрэг приехал для того, чтобы этому способствовать. И если я сказал, что его появление каким-то образом связано с вами, то лишь потому, что графу отлично известно, что вы сделаете даже невозможное, чтобы спасти короля. Д'Антрэг явно намерен убить двух зайцев одним ударом. Так что, друг мой, остерегайтесь! — Бывший генерал-лейтенант королевской полиции положил руку на плечо своего гостя.