ушёл далеко в сторону от изначальных. Беседа продолжалась ещё некоторое время под неторопливую беседу с распитием дорогих сортов пива, пока, обсудив все насущные вопросы, партийные боссы не покинули это место, разъехавшись по своим делам.

* * *

Новое событие настигло Шириновского, как это часто случается, абсолютно внезапно. Ещё вчера он являлся труппфюрером, а сегодня он уже обертруппфюрер, и ему твёрдо пообещали, что после окончания курсов, он может рассчитывать на офицерское, о чём торжественно объявили перед строем, выдали направление на курсы и зачитали представление о выдвижении его на получение специального офицерского звания.

Человек Геббельса больше не появлялся, а направление ему вручил лично Вальтер Штеннес, уже после построения пригласив в свой кабинет.

— Фон Меркель, я о вас помню. Очередное звание вам я присвоил. Вы будете посещать курсы ораторского мастерства в Мюнхене, и после них вправе рассчитывать, как на специальное офицерское звание, так и на значительное повышение по службе, или вообще можете уйти из штурмовиков на другую должность, например, в пропагандистский отдел. Всё в ваших руках. Чтобы вы полностью уверились в моём благосклонном к вам отношении, и в случае отличной учёбы, через два месяца обучения, я буду ходатайствовать о присвоении вам звания гаупттруппфюрера. Ну, а после окончания курсов вы можете рассчитывать на звание штурмфюрера. Вы ведь закончили войну в звании лейтенанта?

— Да.

— Ну, тогда у вас будет очередной шанс взобраться по карьерной лестнице. Сейчас в нашем рейхсвере, чтобы получить очередное звание, надо из кожи вон вылезти, так что дерзайте!

— О, я очень рад, очень, но со мной разговаривал доктор Зигмунт Фрейштаузе, и он обещал мне ровно то же самое, только ещё и возможность поработать журналистом.

— Гм, я знаю, что он с вами разговаривал. С его стороны пока ничего не последовало, а направление на курсы даёт вам Грегор Штрассер, и он же поручил мне оплатить вам проживание и питание. Вам же предстоит ехать в другой город, снимать там гостиницу и так далее. Много денег мы вам выделить не сможем, но сотню марок в месяц вы получите. Учиться будете три месяца, вам будет идти зарплата штурмовика, но в два раза меньше, то есть около семидесяти марок, которые вы сможете получать в Коричневом доме по денежному аттестату, его вам предоставит наша канцелярия. Плюс пособие от нас с Грегором Штрассером, итого выйдет даже больше, чем вы бы получали, по-прежнему служа на месте. Сплошная выгода, ну и в случае успешного окончания курсов, вам будет полагаться небольшая, но приятная премия.

— Благодарю вас, герр оберфюрер, очень тронут вашим отношением ко мне и с удовольствием приму от вас и направление, и деньги.

Штеннес улыбнулся и, встав, вынул из сейфа триста марок.

— Возьмите и распишитесь, что получили их от меня.

Шириновский взял в руки небольшую ведомость, пробежал её глазами и, вздохнув, подписал. Всё же Штрассеры весьма ушлые и просто так денег не дают, но и другого выхода для себя он пока не видел. Скорее всего, с этим Фрейштаузе договорились по обоюдному согласию и теперь отправляют его на курсы, или, быть может, тот по каким-то причинам не стал форсировать события.

Ну, время покажет, никто и ничего, собственно, из них и не теряет. А ему без разницы от кого деньги получать, да и предать любую сторону легко, особенно зная заранее, в чьих руках окажется победа. Чем больше он здесь будет мельтешить и путать карты обеим сторонам, тем лучше для СССР. Взяв перьевую ручку, Шириновский размашисто расписался, отдав обратно ведомость.

— Когда ехать?

— В субботу вы можете уже брать билет и отправляться, чтобы с понедельника приступить к учёбе. Предупреждаю, легко там не будет, хоть это всего лишь курсы, но курсы серьёзные, не справитесь, поедете обратно, со всеми вытекающими для вас неприятностями. Как говорится, wer etwas erlangen will, muß die Mühe nicht scheuen! [хочешь добиться, нужно потрудиться]

— Я справлюсь!

— Надеюсь на это. А по возвращении мы с вами поговорим, хотя вас могут забрать уже прямо после окончания курсов. Поступают на них многие, но не многие их заканчивают, а закончивших довольно быстро разбирают, как только они становятся более-менее профессионалами. У вас будет там и практика, и вы сможете лично поучаствовать в различных митингах и тому подобных действиях. Так что дерзайте и помните, кто вас наставил на путь истинный и помог в трудное для вас время…

— Я не забуду.

— Ну что же, вы можете идти. Надеюсь вновь вас увидеть и желаю карьерных успехов.

— Благодарю вас, герр Штеннес.

Шириновский встал и, пожав руку оберфюреру, ушёл в канцелярию забирать нужные ему бумаги. Сегодня был четверг, и на сборы у него оставалось три дня. Да и чего ему собираться! Тут только форму новую получить да документы все собрать, а купить билет на поезд и всё остальное — это пустяки.

А ещё нужно посетить тайник и оставить в нём записку, и на этот раз он, скорее всего, деньги выбьет, но когда он их ещё сможет забрать — неизвестно. В любом случае, он получил возможность влезть во власть, а значит нужно уведомлять об этом начальство. Придя домой уже поздно вечером, он стал сочинять новую записку резиденту. После долгих размышлений и шифровки, получилось буквально следующее:

«Есть возможность отправки на трёхмесячные курсы ораторов в Мюнхен, с последующей работой в гау Берлин. Нужны деньги для подарков и взяток, есть возможность устроиться журналистом в одну из газет. Густав».

На следующий день с утра записка была положена на штатное место в тайник, и Шириновский удалился в штаб их штурма. В этот день он там пробыл недолго, а на следующий поехал на железнодорожный вокзал покупать себе билет. Оставалось решить, что делать с квартирой, ведь он на целых три месяца уедет в другой город на курсы, и поэтому платить за наём не имело никакого смысла.

Тщательно всё обдумав, решил, что нечего швыряться деньгами и стоит съехать навсегда, а по возможности уже снять новую комнату, да и вообще не стоит сейчас ничего загадывать.

Рано утром воскресенья Шириновский, ака Август фон Меркель, уже стоял на полупустом перроне, ожидая прибытия поезда Берлин-Мюнхен. На вокзале царила повседневная сутолока, уменьшенная в связи с ранним временем и редкостью в этот час приходящих и уходящих поездов.

Утренний воздух, несмотря на густой чёрный дым от паровозов, ещё казался свежим. Небольшой ветерок развеивал чёрные клочья по