Торгрим, облокотившись о борт корабля неподалеку от рулевого весла, с изумлением наблюдал за их противоборством, которое разыгрывалось у него на глазах. Арнбьерн, очевидно, не мог попросту приказать Харальду убираться прочь, поскольку Бригит хотела, чтобы тот находился поблизости — единственный человек, говоривший по-ирландски. Харальд, в свою очередь, пускал в ход это свое умение при первой же возможности, беседуя с Бригит и совершенствуя свои речевые навыки.

Этот танец павлинов продолжался еще некоторое время, прежде чем Торгрим решил положить ему конец.

— Арнбьерн, — сказал он, — тебе не кажется, что принцесса даже в ее положении имеет право на некоторое уединение? У нас есть запасная парусина, и мы с легкостью можем соорудить для нее нечто вроде шатра. Прямо здесь, на корме.

Арнбьерн сделал вид, будто обдумывает его предложение, но Торгрим понимал, что ему будет трудно найти причину для отказа. А потом Харальд прострекотал что-то Бригит на этом чудном ирландском наречии, и она просветлела и радостно кивнула.

— Бригит очень хочется отдохнуть в шатре, — заявил Харальд, и вопрос был решен, к явному раздражению Арнбьерна.

Викинги с готовностью взялись задело. Они закрепили весла на палубе так, что те образовали треугольную рамную конструкцию, после чего накрыли ее парусиной, которую привязали к веслам. Через полчаса на юте уже стоял вполне приличный шатер, пол в котором был устлан мехами и одеялами, — уютное гнездышко для принцессы на борту военного корабля. Кивнув в знак благодарности и улыбнувшись, Бригит с видимым облегчением пожелала всем спокойной ночи и нырнула в свое новое убежище.

Харальд еще несколько мгновений топтался у входа в шатер, и Торгрим видел, что он мучительно размышляет над тем, а не присоединиться ли ему к ней внутри. В конце концов в доме Йокула он делил с ней постель. Во всяком случае, Торгрим был уверен, что Харальд думает именно об этом.

«Статью он похож на настоящего мужчину, но соображения у него не больше, чем у ребенка», — сказал себе Торгрим. Поймав взгляд Харальда, он едва заметно покачал головой и повел подбородком в сторону носа корабля. Они с Харальдом уже многое пережили и научились понимать друг друга без слов. И Харальд, хотя и выглядел несчастным, кивнул и отправился восвояси.

В ту ночь Торгриму снились волки. Он был частью стаи, и их обложили со всех сторон. Они находились в густом лесу. Врагов не было видно, но обоняние подсказывало им, что они повсюду. Они бежали, сами не зная куда. Они ждали нападения, но не знали, с какой стороны оно последует. Они были волками, но лишенными силы и мощи, присущей этим зверям.

Торгрим проснулся весь в поту. На востоке уже проступил первый намек на рассвет, и на горизонте появилась тоненькая багряная полоска. Он встал, потянулся и отправился в обход палубы, проверяя, все ли в порядке, и пытаясь стряхнуть с себя остатки ночного кошмара. Разбудив двух викингов, он сообщил им, что сегодня их очередь готовить завтрак. Они попытались протестовать, но одного взгляда на лицо Ночного Волка в тусклых предрассветных сумерках хватило, чтобы они тут же угомонились и взялись за дело.

Двумя часами позже люди поели, корабли были вновь готовы отправиться в путь, а из своего шатра вышла Бригит, выглядевшая куда лучше, чем накануне. Сытная еда, устойчивая палуба под ногами, близость Тары и возможность того, что викинги под командованием Арнбьерна вернут ей трон, совершили настоящее чудо. Арнбьерн суетился вокруг нее, и Харальд со своего места на веслах бросал на него мрачные взгляды. Но едва они тронулись в путь, как Бригит предпочла облокотиться на борт корабля в нескольких футах от Торгрима, стоявшего у руля. Она улыбнулась ему и кивнула, и Торгрим кивнул в ответ. Он был единственным, кто не проявлял к ней ни малейшего интереса, и теперь решил, что именно поэтому в его обществе она чувствует себя в безопасности.

«Ох уж эти женщины», — подумал он.

Они прошли уже пятнадцать миль вверх по реке, медленно поднимаясь против течения. Поскольку людей на корабле было больше, чем весел, они могли регулярно сменять друг друга, чему Торгрим был очень рад. Он не хотел, чтобы река измотала викингов раньше времени, поскольку впереди их ждала битва. Во всяком случае, он на это надеялся. Следовало атаковать в тот же день, не дав врагу еще одну ночь на то, чтобы получить подкрепление и усилить свои позиции. Он надеялся, что Арнбьерн придет к такому же выводу, и потому не торопился предлагать его.

Река была ему знакома. Полгода назад Торгрим, Орнольф, Харальд и прочие, кто приплыл сюда с ними из Вика, уже поднимались по ней. Тогда перед ними стояли далеко не такие амбициозные цели. Они надеялись всего лишь спасти Харальда и других своих спутников, которых взяли в заложники. Та попытка стоила жизни большинству из них.

У Торгрима была хорошая память на водные пути, и потому сейчас он узнавал все повороты реки, легко вспоминал, где расположены песчаные отмели, где торчали топляки и возникали попутные течения, так что «Черный Ворон» уверенно продвигался вперед во главе небольшой флотилии. На берегу он то и дело замечал всадников, которые пытались скрываться в зарослях деревьев. Мыслями он вернулся обратно к Клойну и конникам на хребте. В Таре уже наверняка знали об их приближении, но поделать с этим ничего было нельзя. Имея перед собой пять лиг пути по реке и долгий переход по суше, застать противника врасплох решительно невозможно.

Был уже полдень, когда они добрались до места, где, как хорошо помнил Торгрим, они уже причаливали ранее. Бригит, сообразив, где они находятся, оживилась, показывая рукой на реку и что-то лопоча на своем непонятном ирландском наречии. Торгрим позвал на корму Харальда, потому что знал: Арнбьерн по доброй воле никогда его сюда не пришлет.

— Что говорит Бригит?

Харальд сказал ей несколько слов, и она ответила, стараясь на этот раз произносить фразы медленнее.

— Она говорит, что в полумиле выше по реке есть хорошее место для стоянки, причем дорога оттуда ведет к самой Таре.

Они двинулись дальше, и, как и обещала Бригит, за поворотом река стала шире, течение вымыло глубокую заводь у западного берега. В воду были забиты сваи, а на берегу торчали столбы, и Торгрим понял, что ирландцы вовсю используют реку. Правда, сегодня они не видели никаких судов, но в этом не было ничего удивительного. При появлении норманнов ирландские лодки бросались врассыпную, словно овцы перед волками.

Они привязали свои драккары к сваям и столбам, после чего перекинули на берег сходни. Арнбьерн сошел первым, за ним последовали Хроллейф Отважный и Ингольф, командовавший «Победителем Драконов», и уже после них на берег хлынули их люди, вооруженные копьями, мечами, боевыми топорами и щитами, снятыми с бортов кораблей. Выстроившись на суше, воины принялись надевать подбитые войлоком туники, кольчуги и железные шлемы, а также подпоясываться перевязями с мечами.

Вожаки же прошли еще несколько шагов по дороге, которая была относительно широкой и, к счастью, сухой, и устроили военный совет. К ним присоединилась Бригит, а также Харальд в качестве толмача. Там же присутствовал и Торгрим, хотя он не собирался высказывать свое мнение и намеревался ограничиться лишь кивком в поддержку того соглашения, которое выработают остальные. Арнбьерн позвал на совет и Болли, и тот согласился, правда, с ворчанием и явной неохотой, как и всегда.