— Если вы все так знали, отчего меня сразу не брали?

— Я не был уверен, что вы действуете один. Если бы я допустил ошибку, вещица могла растаять совсем.

— И то верно, хотел кое-кого завербовать, — согласился Чичеров. — Немуров с Урусовым были лучшими кандидатурами. Да лень что-то стало…

— Вы… вы… — начал Бутовский, но не смог закончить. Ему так много хотелось высказать человеку, так грязно и подло обманувшему его доверие, что слов таких не нашлось.

— Что я, генерал? — сказал Чичеров. — Обстоятельства сильнее нас. Засиделись мы что-то, пора по домам. Да и спать хочется…

И он сладко зевнул.

— Как «по домам»? — спросил Бутовский, полагая, что это шутка приговоренного. — Да вас надо под арест, под трибунал!

— А вы спросите у мудрого Родиона Георгиевича, можно меня под трибунал… — Чичеров подмигнул.

Пришлось признать: в сложившейся ситуации Чичерову ничего не угрожает. Никто не позволит выставить перед судом агента охранки. Не говоря о тонких моментах высокой политики, так и без агентов остаться можно.

— Неподсуден! — Чичеров с сожалением развел руками.

— Тогда выпьем на дорожку… — Ванзаров взял из рук Лебедева полупустую бутылку виски, налил в стакан, что держался в серебряном подстаканнике, и протянул Паше. — Пейте, Чичеров, ваше здоровье…

Он принял стакан и принюхался.

— Выпьете со мной?

Взяв пустой стакан с чайного столика, Ванзаров плеснул себе.

— Пьем вместе или по очереди? — спросил он.

Чичеров покрутил жидкость в своем стакане.

— Эх, была не была…

Нагнуться Ванзаров успел. Виски полетел прямо на жилетку Лебедева. Чичеров действовал молниеносно. Бросился к окну и сорвал раму вниз. В руке у него появился револьвер.

— Хороша у вас компания, да пора уходить, — сказал он, поводя стволом. — Не ходите за мной, не надо… А вы, генерал, не держите на меня зла. Хороший вы человек, только честный больно. Трудно вам в России жить… Ну, прощайте…

И он спрыгнул в окно. Бутовский вскочил, словно готов был броситься в погоню.

— Оставьте его, Алексей Дмитриевич, пусть бежит, — сказал Ванзаров. — Он выбрал худшее из наказаний. Теперь бегать ему долго от своей же охранки. Секеринский таких промахов не прощает. Будет у Чичерова Олимпиада длиною в жизнь…

В дверях появился Николя. Он делал странные движения, будто его укусила оса.

— Что случилось, наш героический проводник? — спросил Ванзаров, выйдя в коридор. — Опять забыли, в какую сторону выключать тепло?

— Там… вам… вас… одна дама… — бормотал Николя и так усердно подмигивал, что рисковал остаться без глаза. Надо было прервать мучения юного создания.

Ванзаров спустился по лесенке тамбура. Липа куталась в меховой воротник.

— Глупо, но не могла уехать просто так… — сказала она.

Он попросил ее руку и поцеловал в низком поклоне.

— Я бесконечно благодарен за то, что вы сделали сегодня… Так ловко найти спрятанное за диванной подушкой.

— Это Женечке надо вас благодарить, — ответила Липа. — Спасли ее от охранки. Фу, какие они мерзкие… — Ее передернуло. — А если хотите поблагодарить Лунного Лиса, знаете, где его норка. Буду вас ждать… Очень ждать…

Липа привстала на цыпочки, поцеловала его в губы и пошла не оглядываясь.

В окне вагона стояла Женечка. Когда Ванзаров взглянул, она резко отвернулась и скрылась. Он отпустил агентов, все еще мерзнувших около состава, и вернулся в купе. Виски уже прикончили. У Бутовского в глазах стояли слезы, Лебедев дружески похлопывал его по плечу, а Курочкин, слегка раскрасневшийся, вежливо помалкивал в кресле. Николя торчал в коридоре, не допущенный во взрослую компанию.

— Аполлон Григорьевич, а бутылку вы хорошо отмыли? — спросил Ванзаров, беря оставленный для него стакан.

— Обижаете, Родион Георгиевич. В нашем священном деле криминалистики точность — это все. Как и в вашей лженауке про логику поступков. Иначе нельзя… Будем пить коньяк из бутылки древнего ирландского самогона.

И Лебедев чокнулся с генералом. В купе было тепло.

— Тогда предлагаю тост за торжество олимпийского духа!

Ванзаров поднял подстаканник. От такого тоста никто не смог отказаться. Только Николя пришлось облизнуться.

Судьбы героев этой истории сложились по-разному. Чичерова видели в Греции, куда он пробрался невероятным образом, записался в несколько дисциплин, но ни в одной не выступил. Он объяснял это тем, что потерял талисман, без которого не может соревноваться. После Олимпиады следы его затерялись. Говорят, он читал в Киеве лекции о пользе физической гимнастики. Витте с блеском провел денежную реформу, что позволило России выдержать тяготы Русско-японской войны 1905 года. Директор департамента полиции Сабуров скончался через несколько месяцев, как видно, сердце не выдержало переживаний. К лету того же года умер и министр внутренних дел граф Толстой. Коронация последнего императора прошла в Москве 6 мая под блеском алмазной звезды и цепи ордена Андрея Первозванного. Бутовский успел приехать к самому открытию Олимпийских игр, а по возвращении издал брошюру «Афины в 1896 году», ставшую популярной на короткое время. Российская команда впервые попала на Олимпийские игры только в 1908 году. О судьбе Женечки и Липы доподлинно ничего не известно.

№ 1 Липа

№ 2 Лидваль

№ 3 Женечка

№ 4 Немуров

№ 5 Граве

№ 6 Дюпре

№ 7 Урусов

№ 8 Бутовский с Чичеровым

№ 9 Ванзаров

Маршрут следования двойного литерного