- А Хесус?

Что?

Встречаюсь с её сапфировыми глазами. Девушка отводит за спину, упавшие на лицо пряди.

- Он занимается тем же, чем и вы?

- Он... - Прикусываю верхнюю губу, воспроизводя перед собой его мерзкую рожу. - Я очень надеюсь, что ты никогда с ним не встретишься, Агата.

Тошнотворный запах забивал лёгкие, вызывая рвотные порывы. Я прижималась к холодной и мокрой стене спиной, стараясь не дышать по возможности.

Моё сердце ходило ходуном, намереваясь сломать рёбра и выскочить из груди.

Звуки побоев отдавались пульсацией в моих ушах. Бородатый громила из людей Николаса, избивал пленника.

...

Как только я убедилась, что Нико уехал, тут же рванула в ванную. Продавила стену, и скользнула в темноту.

Осторожно спускалась, постоянно оглядываясь назад. Цеплялась пальцами за стены.

Добралась до маленькой решетки, открывающей вид на полутёмный подвал. Он сидел на земляном полу, облокотившись спиной на холодную стену. Его руки вытянуты вперёд, и сложены на согнутых в коленях ногах. Голова откинута назад. Тёмный затылок упирается в стену. Глаза открыты. Мужчина почти неслышно напевал какую-то песню. Отросшая щетина на лице не скрывала того, что он был достаточно молод. Точно моложе, чем Николас.

Рядом с замызганным матрасом стояла грязная посуда и бутылка с водой.

Я услышала скрежет и затаилась. Луч света со стороны лестницы. Тень. Звук тяжёлых шагов.

Мужчина оглянулся на того, кто спускался к нему. Что-то сказал и усмехнулся.

Наконец, показалась крупная фигура одного из охранников. Тот бросил узнику рулон туалетной бумаги и тоже что-то сказал. Началась словесная перепалка. Среди неразборчивой речи я выцепила знакомое имя. Хесус.

Охранник приблизился, и пнул парня по ногам, выбивая колени последнего из-под локтей. Незнакомец фыркает и плюёт в сторону верзилы. И, кажется, не промахивается. Потому что тот звереет в одно мгновение, и хватая парня за грудки, поднимает его на ноги, и бьет кулаком в лицо.

Вздрагиваю, и отскакиваю от решётки. Закрываю глаза, и сжимаю губы. Мои пальцы сжимаются в кулаки, и я чувствую, как ногти впиваются в кожу на ладонях. Хрипы ослабшего пленника смешиваются с кашлем и тихим стоном.

Ублюдки...

Через пару минут звуки побоев прекращаются. До ушей доносятся удаляющиеся шаги, и очередной скрежет замка. И снова тишина. Тяжелое дыхание избитого.

Хесус? Это и есть Хесус? Такой молодой? Зажмуриваюсь, пытаясь собраться с мыслями. Пытаюсь воспроизвести их перепалку. Только сейчас соображаю, что имя Хесуса звучало из уст парня. Вряд ли бы он говорил о себе в третьем лице... возможно, это его человек?

Снова осторожно выглядываю. Парень отматывает от принесённой туалетной бумаги кусок, и вытирает с лица кровь. Что-то бормочет тихо. Сплёвывает.

Не жду больше. Бесшумно покидаю зловонное место, и тороплюсь обратно. Мне есть что обдумать.

Выбираюсь наружу, и тихо закрываю вход.

Умываюсь прохладной водой. До сих пор в носу стоит зловонье. Сколько времени он уже там находится?

Захожу в спальню и хватаю графин с водой. Наливаю себе полный до краёв стакан, и выпиваю залпом.

Я справлюсь. Я уже всё решила. Мне только нужно быть уверенной в том, что моя мама останется в безопасности. Что её не тронут. Реально ли это? Заполучить его абсолютное доверие?

Он обмолвился, что увезёт меня. Как далеко? Неведение выматывало.

Пару дней назад я снова нацепила на шею подаренный им кулон. Пусть думает, что эта вещь мне дорога так же, как и ему.

Я буду послушной. Такой, как ему хотелось. Буду делать всё, что он мне говорит. Улыбаться ему.

В любом случае, какие бы он не испытывал чувства, я не жилец. Сколько живут мафиози? Доживают ли до старости? Возможно. Но, это скорее, исключение из правил. И если я с ним, значит, и я не доживу. Все мы знаем, как заканчивают женщины, связанные с такими людьми. В лучшем случае, меня пристрелят. О том, что ещё могут со мной сделать, я даже думать не хочу.

Продолжать искать выход?

Что если..?

Что если это человек Хесуса? Что если... даже думать страшно. Но... если помочь ему? Он поможет мне?

...

Я кинулась в его гардеробную. Вытаскивала из шкафа все его вещи, аккуратно складывая их в неизменные стопки. Одну полку за другой. Перебирала ящики, ковыряя ногтями стенки в поисках потайных лазеек. Но ничего не было. Отвела в сторону зеркальную дверь, снимая с металлической трубы вешалки с рубашками.

У него так много рубашек. Почему он их не носит?

Проверяла внутренние карманы дорогих пиджаков. С некоторых даже бирки не сорваны.

Пока не наткнулась на ювелирную коробочку в одном из карманов. Открыла, находя внутри неземной красоты серьги. Словно капельки росы, в центре которых красовались синие камни. Сапфиры? Они ведь синие? Провожу по ним пальцами. Безупречные. Для кого они?

Вынимаю из футляра украшение и прикладываю к уху. Любуюсь перед зеркалом блеском камней. Они восхитительны.

Поджимаю губы, и прячу серьги обратно. Убираю в тот же карман и, услало выдохнув, сажусь на пол. Ничего. Ничего такого, за что можно было бы зацепиться.

Складываю ровные стопки одежды на места, и открываю ещё один шкаф. Обувной. Проверяю каждую полочку, сдвигаю обувь, и засовываю руку в каждый ботинок. Разочарованно свожу брови. Как так? Ну должно же быть хоть что-то? Любой нормальный бандит держит ружьё под подушкой. Или в шкафу. В комнате, в конце-концов... наверное. Во всяком случае, такое показывают в кино. Но здесь ничего.

Натыкаюсь взглядом на узкий ящик. Выдвигаю. Галстуки и часы...

Уже без особого энтузиазма проверяю содержимое.

Что это? Улыбаюсь, понимая что что-то нашла. 

Магазин?

Верчу в руках находку. Это уже что-то. Полный. Магазин есть, ружья нет...

Всё-равно, откладываю себе и, навожу в ящике порядок.

Возвращаюсь в ванную, и сую магазин в косметичку с предметами личной гигиены. Даже если найдёт... не убьёт же?

* * *

Николас

- Завтра с утра вывези сосунка на заброшенное ранчо.

- Понял. Сделаю.

Пабло прикуривает мне сигарету, и разминает плечи, растягивая затёкшие мышцы.

- Человек десять туда отправь. Чтобы глаз с щенка не спускали.

- Слышал, с тобой сегодня Альварес связывался?

- Угу. - Киваю, и выпускаю облако серого дыма над головой. - Связывался.