«Колотильщики». Слово прозвучало в голове Болдха так ясно, как будто его кто-то произнёс вслух. Хульдры-рудокопы. Герои детских сказок, вернувшиеся, чтобы открыть на него охоту.

«Маленькие ублюдки! — в страхе выругался странник. — Они издеваются надо мной!»

Но ему нужно идти дальше. В этом Болдх был уверен. Колотильщики не считались опасными, если только не задирать их и не смеяться над ними. Стоит ему сейчас поддаться страху, и последние жалкие часы своей жизни он проведет, мечась по темным проходам шахты и крича от ужаса. К тому же, Болдх неожиданно осознал: вернись он сейчас, и не хватит сил противиться тому кошмару, что скорее всего поджидает его на острове Мелхас. Как и прежде, ему придётся вначале победить свой собственный страх.

Было еще одно предчувствие, от которого он никак не мог избавиться: каким-то необъяснимым образом эта старая серебряная шахта тесно связана с его судьбой.

Странник продолжил спуск. Вскоре он увидел, что по бокам есть ещё проходы. Вытянув руку с факелом, светящимся не сильнее восковой свечки, в левый провал, Болдх присмотрелся. Должно быть, там ещё оставался какой-то газ; странник не чувствовал запаха, но пламя факела неожиданно позеленело, странным образом разбухло и запульсировало. В ярком свете стали видны уходящие вдаль деревянные перила, местами заваленные осыпавшейся землёй. Там же валялась сошедшая с рельс вагонетка, разбитая и прогнившая; с поломанными деревянными колёсами и позеленевшими от времени медными креплениями.

Болдх отошёл от этого прохода и повернулся к другому. В провале справа было ещё темнее; яркий свет факела, подкармливаемый газом, моментально поглощала тьма. В удивлении странник не мог отвести глаз — стоило ему протянуть туда руку с факелом, как они попросту исчезли, и Болдха снова накрыл сумрак.

Пребывая в замешательстве, странник не заметил, что даже голоса колотильщиков стихли.

Тут из тьмы высунулась белая рука и со всей силы ударила его по лицу. Болдх закричал от страха, и тотчас громкий пронзительный смех наполнил шахту. Странник инстинктивно отшатнулся, потеряв равновесие, факел выскользнул из рук и покатился вниз. В мечущихся отблесках света Болдх успел увидеть, как тёмная фигура выпрыгнула из бокового прохода и помчалась наверх.

Несмотря на панический страх, Болдх был уверен — теперь на него никто не нападёт. Грабитель удирал от него прочь из шахты. Однако эта мысль вряд ли могла утешить, ведь теперь Болдх кувырком катился вниз, прямо навстречу притаившемуся злу.

Сильный удар прекратил падение, едва не вышибив дух. Странник, превозмогая боль, быстро вскочил и бросился к упавшему факелу. Схватив факел трясущимися руками, огляделся.

Границы зала терялись во тьме, поэтому размеры помещения оценить было невозможно. Болдх увидел лишь огромный деревянный сундук со сломанным замком и откинутой крышкой. Пустой сундук.

Но в этом зале было что-то ещё, на самой границе обступившей тьмы. Именно оно служило источником осаждавшего Болдха страха; страха, который он так стремился побороть. Это создание не имело ничего общего с вором или с колотильщиками, оно было совершенно иным. Странник ощущал ауру зла, сочащуюся от него, и накопленную годами ненависть. В ужасе он умчался прочь.

* * *

— Короче говоря, — спокойно заметил Нибулус, — ты потерял свой топор.

Болдх сердито посмотрел на пеладана и отвернулся, оскорблённый. Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем всё это рассказывать. Остальные путники восприняли его рассказ так: пьяный идиот позволил украсть свой топор, не смог догнать грабителя и теперь хочет, чтобы ему купили новый. А рассказ о серебряной шахте был не важнее вчерашнего прогноза погоды.

Болдху понадобилось около получаса, чтобы добраться до Мист-Хэкеля. Задыхаясь от быстрой ходьбы и истекая потом, он наконец вошёл в храм. Путники, очнувшись от полупьяного дурмана, в тревоге уставились на странника. Но тот только отмахнулся от них и повалился на тюфяк.

Рано утром их разбудил Джоб Зола. Он принёс путешественникам на завтрак каких-то недожаренных моллюсков с щупальцами — гости, правда, позеленели при их виде — и принялся радостно расспрашивать, удалась ли ночь. Никто из команды не был настроен на разговор, однако позже Болдх отвёл мальчишку в сторону и стал разведывать про шахты. Джоб лишь молча улыбался.

— Ты ничего у мальчишки не выведаешь, — раздался голос Финвольда, сидящего у окна. — Он знает о шахтах столько же, сколько я знаю о разработках торфа. Я говорил здесь с местными; похоже, они и близко не подходят к шахтам и провалам. Помнишь те глубокие провалы по дороге сюда? А бездонные водоёмы? Для местных жителей они — табу. Наверное, из-за огромных летучих мышей, появляющихся с наступлением сумерек прямо из-под земли.

Болдху стало ясно, что от жителей он ничего не узнает о шахте и в особенности о поселившемся в ней зле.

— Если хочешь, я пойду с тобой, — неожиданно предложил Финвольд.

— Что?

— Пойду в шахту. Тебе же нужно вернуть топор?

— Топор... Он теперь у вора, — ответил Болдх, озадаченный предложением жреца. — А тебе какое до этого дело?

— Просто интересно, только и всего, — начал объяснять жрец. — Лабиринты и зарытые сундуки...

— Я говорил пустой, а не зарытый, — поправил его Болдх, удивившись тому, что хоть кто-то прислушивался утром к его рассказу и смог запомнить такую мелочь.

Финвольд пристально смотрел на него; руки жреца сжались в кулаки, казалось, он даже не дышал.

Неожиданно Финвольд спрыгнул с подоконника.

— Пошли! — требовательно произнёс он, пересекая комнату. — Что-то там не так. Думаю, нам следует взглянуть на эту твою шахту, и прямо сейчас.

— Ты о чем? — Болдх даже заикаться начал.

— У меня предчувствие, — ответил Финвольд, — предвидение. Со мной иногда такое бывает, помнишь?

Жрец распахнул дверь и прокричал остальным:

— Нибулус, надевай доспехи! И ты, Паулус. Отправляемся на охоту.

Даже не оглянувшись, Финвольд вышел на улицу, погрузившись в липкую жару.

Путники в удивлении переглянулись.

У Финвольда опять было видение, как и два с половиной месяца назад. Именно то, первое видение подвигло пуститься их в этот сумасшедший поход.

Скорее из любопытства остальные члены команды помогли Нибулусу облачиться в доспехи и поспешили следом за своим предсказателем.

* * *

Немного погодя они уже стояли в шахте, неуверенно оглядываясь вокруг. Каждый держал в руках по пропитанному смолой факелу, испускающему столб едкого чёрного дыма. И только Болдх нёс Бычий Глаз, который нашёл в спальне к своему невероятному облегчению. Нибулус прикрепил факел сбоку к шлему, как делали древние воины, изображенные на фресках в зале боевых трофеев Винтус-холла. Выглядел он, на взгляд странника, несколько чудаковато. Пеладан уверенно шёл впереди, заполнив своей массивной фигурой в тенгриитовых доспехах весь проход.