должна съесть все. После такой заботы!

Правда, просто механически ковыряюсь вилкой в тарелках с едой. Снова накатывает апатия. Ничего не хочется.

Из меня как будто вынули что-то важное. Какую-то очень мощную батарейку, на которой я держалась. И теперь я чувствую себя просто оболочкой. Без всяких целей.

Мою посуду вместо того, чтобы отправить ее в посудомойку.

Возвращаюсь в свою комнату и падаю на постель.

Просто лежу и смотрю в потолок, потеряв счет времени.

— Мила.

Вздрагиваю, когда слышу над собой голос Руслана. Снова совсем не заметила, как он вошел.

— Поднимайся. Сделай прическу и надень что-то нарядное. Мы выходим через полчаса.

— Опять какое-то важное мероприятие, на котором тебе обязательно мелькнуть со своей женой?

— Очень важное, Мила. Собирайся.

— У нас же завтра важная встреча. Совет директоров, и…

— Мы ненадолго. Полчаса тебе хватит?

— Ты так и будешь надо мной стоять?

Рус долго смотрит на меня.

А после резко разворачивается к шкафу.

Вытаскивает из него джинсы, свитер и легкую курточку.

— Так будет быстрее. Пока ты бы выбирала…

— Ты ведь сказал одеться понаряднее?

— Я поставил тебе диагноз и передумал. Будем сегодня мелькать в другом месте.

— Хорошо.

Рус наконец оставляет меня одну и мне приходится подняться. Хоть на самом деле я валялась бы вот так… Еще сутки, как минимум. Ну, или до той самой важной встречи на совете директоров. А ведь я даже не обдумала, как себя вести!

Быстро надеваю то, что оставил Руслан. Решаю даже не краситься. Раз уж одежда не под какое-то солидное мероприятие. Просто завязываю волосы в высокий хвост и уже через пять минут выхожу из своей спальни.

— Что? Удивлен, что так быстро?

Рус просто стоит и сверлит меня нечитаемым взглядом. По его лицу я совершенно ничего не могу понять.

— Ты охренеть, какая красивая, Мила.

Он вдруг делает резкий шаг ко мне. Наклоняется над самым лицом. Заполняет собой все пространство.

Его голос совсем хриплый.

Рус наклоняется к моему лицу еще ближе… Так, что я чувствую на губах его дыхание.

Рефлекторно отклоняюсь. Но он просто поправляет выбившуюся прядь, закладывая ее мне за ухо.

— Охренеть, какая…

Быстро проводит по моей щеке рукой и так же быстро отворачивается.

— Идем.

Теперь его голос снова звучит уверенностью и сталью.

А я, следуя за Русланом, невольно бросаю взгляд в зеркало.

Что там такого особенного? Дико похудела. Глазища одни на все лицо. Выгляжу, как угловатый подросток на самом деле!

А еще…

Еще у него только что были такие глаза… В таких просто сгореть можно!

* * *

— Ты уверен, что именно здесь нас должен кто-то увидеть вместе?

Удивленно осматриваюсь по сторонам. Руслан привез меня в парк аттракционов!

— Ванильное или шоколадное?

Он с усмешкой подает мне руку, помогая выйти из машины.

— Фисташковое, ты же знаешь.

— Сладкую вату? Малиновую?

— Нет. От нее портится фигура!

— Значит, малиновую двойную.

— Я говорила, что ты невозможен?

— Может, мне нравятся женщины с пышными формами. Ты должна соответствовать. Моему вкусу.

Я не могу удержаться и таки откусываю от воздушной сладкой ваты. Обожала ее всегда. Тысячу лет не ела! Но даже раньше всегда приходилось себя ограничивать, чтобы не растолстеть. И Рус прекрасно об этом знает!

— Этого не было в контракте. Про соответствие твоим вкусам. Я не должна…

— Вкусно?

Руслан наклоняется и подцепляет губами кусочек. Прямо у края моих губ. Касаясь его своими.

— Обалдеть. Теперь я понимаю, почему ты всегда съедала все, а мне совсем не доставалось. Пойдем на колесо обозрения? Или ты все такая же трусиха, как и раньше?

— Что? Я никогда…

— Ты никогда так до него и не дошла.

— Неправда. Я даже села в кабинку.

— Напомнить тебе, как ты потом из нее спрыгнула? Там как? Пойдем? Или выберем что-то попроще? Лодки, например? Или покормим лебедей?

— И ничего я не боюсь. И вообще. Я уже взрослая на самом деле.

— Проверим?

Руслан провокационно протягивает мне руку. Смотрит, не отрываясь, прямо в глаза и медленно откусывает от моей сладкой ваты.

— Рус, ну что это вообще за детский сад. Тебе делами занимать надо. Важными. А ты… Какое-то глупое колесо!

— Значит, боишься. То же самое я слышал и в университете. Что нужно важным заниматься. Учебой. А не каким-то глупым колесом!

— Пфффф. Я не боюсь! Пошли!

Но на самом деле мне так страшно, что дрожат коленки. Особенно когда мы поднимаемся над домами.

— Зачем ты меня сюда притащил?

Рус снимает цепочку. Подает мне руку, чтобы я поднялась. Обхватывает мою талию, прижимаясь сзади.

А я шумно сглатываю. Даже привкус сладкой ваты во рту совсем не радует.

— Почувствуй, Мила. Просто почувствуй. Ощути это.

Немного хрипло шепчет мне на ухо. А у меня голова кружится от высоты. И в то же время не могу отвернуться. Продолжаю смотреть вниз, как завороженная.

— Это ведь жизнь, Мила. Страшно. Но только вначале. А потом ты понимаешь, что ничего лучше этого нет. И голова кружится… Уже от кайфа. Ты чувствуешь?

— Да…

Я вздрагиваю, когда мы поднимаемся на самую большую высоту. И в то же время начинаю понимать, о чем он говорит. Восторг начинает расплываться по венам. Высота больше не пугает. Она пьянит.

— В следующий раз мы прыгнем с тобой с парашюта. В паре. Пристегнутые вместе.

— Я не способна на такой авантюризм, Руслан.

— Ты даже не представляешь. На что ты на самом деле способна, Мила. Ты сама себя не знаешь так, как тебя знаю я.

Он резко разворачивает меня к себе.

Впивается