— Никакого мяса? — поинтересовался Шэнди, у которого промелькнула какая-то смутная мысль.

— Нет, надо есть много мяса, и не только ради магической силы, но и просто для поддержания тела, потому что колдуны, как правило, быстро слабеют, у них кружится голова, они бледнеют. Ну конечно, это должно быть мясо, которое приготовили, не употребляя железа. У-у! Но ты понимаешь, я не жалею. Я прожил лишних двести лет, как нормальный человек, я делал все, что мне хотелось. Я бы свихнулся, если бы всю жизнь мне пришлось, как какому-нибудь чертовому бокору, трястись над каждым куском, над каждым глотком и падать в обморок от ужаса каждый раз, когда предстоит вбить гвоздь в доску.

— Скажи, а ты знаешь, каким образом можно воспользоваться этим самым холодным железом, чтобы уничтожить колдуна, вернувшегося от Фонтана юности столь недавно, что даже еще пыль Эребуса не смыта с его сапог?

Сауни долгое время пристально глядел на него, а потом поставил свою бутылку на песок.

— Может быть. Кого?

Шэнди решил сказать правду:

— Бенджамена Харвуда, или Улисса Сегундо, как он, по всей видимости, называет себя сейчас. Он...

— Того однорукого. Того самого, который готовит тело своей дочери для призрака жены. Бедное дитя. Ты заметил, что ее кормят лишь зеленью да сухарями, что хранятся в деревянных бочонках? Они хотят, чтобы она была магически восприимчивой, но оставалась безвольной игрушкой, так что никакого мяса.

Шэнди кивнул, он уже несколько минут назад понял назначение странной диеты Бет.

— Хорошо, я скажу тебе, как его уничтожить. Проткни его шпагой.

— Губернатор, — нетерпеливо перебил его Шэнди. — Мне нужно что-то более действенное. Ведь он...

— Ты считаешь меня простаком? Разве ты не слушал? Соедини свою кровь с холодным железом шпаги, пусть атомы крови и железа выстроятся в одну цепь, сольются в одном стремлении, как игла компаса разворачивается на север. Или наоборот, это все относительно. А действующее колдовство добавит энергии, к его собственной погибели. Или же сила уничтожится, поскольку выстроенная цепочка из железа и крови полна энергии, понимаешь? Если тебе не нравится, что монета падает на землю, то представь себе это иначе: что сама земля подскакивает, чтобы врезаться в монетку. У-у!

— Отлично. Ну а как мне это все проделать?

— У-у! У-у!

— Губернатор, как мне выстроить атомы? Как соединить кровь и железо?

Сауни осушил бутылку, кинул ее на песок и запел:

Bendita sea el alma,

Y el Senor que nos la manda;

Bendita sea el dia

Y el Senor que nos lo envia.

И снова Шэнди мысленно для себя перевел: «Благословенна будь душа, и Господь, надзирающий за ней; благословен будь день и Господь, прогоняющий его».

По крайней мере еще с минуту Шэнди пытался добиться вразумительного ответа на свой вопрос, но ром погасил искорку разума в старческих глазах, и в конце концов Шэнди сдался.

— До встречи, губернатор.

— Будь здоров, парень. Берегись куриц.

— Верно. — Шэнди повернулся было прочь, но остановился. — Послушай, как тебя зовут на самом деле, губернатор?

— Хуан.

Шэнди уже слышал несколько вариантов имени губернатора, но это всегда было что-то вроде Сауни, или Понси, или Гонси. Но ни разу еще ему не приходилось слышать, что того звали Хуаном.

— А твое полное имя, губернатор?

Старик хихикнул, пересыпая песок из руки в руку. Потом глянул исподлобья на Шэнди и сказал:

— Хуан Понсе де Леон.

Шэнди застыл на несколько секунд, чувствуя озноб, несмотря на тропическое солнце. Наконец он кивнул, повернулся и зашагал прочь, прислушиваясь к тому, как за спиной старик снова принялся дуть в свою бутылку. И только после того, как он перевалил через песчаный гребень и пошел между палаток и хижин, он сообразил, что бродяга, которого он оставил извлекать заунывные звуки из бутылки, действительно был, по крайней мере в прошлом, губернатором этого острова, да и всех остальных островов между Нью-Провиденсом и Флоридой.

Он пробирался меж палаток, мысленно прикидывая, сколько же денег Дэвиса еще осталось после трех месяцев безудержных трат на ром, и гадая, сколько времени он может себе позволить отвести на путешествие, в любом случае оно не будет долгим. До Рождества оставалось всего две недели, а Харвуд говорил, что именно тогда состоится переселение душ... Кто-то преградил ему дорогу. Он поднял голову и узнал Энн Бонни. До него дошли слухи, что она завязала роман с другим амнистированным пиратом, Джеком Рэкамом, вскоре после того, как Шэнди отплыл на Гаити, и что они безуспешно пытались получить развод для Энн с помощью перепродажи брачного контракта.

— Привет, Энн, — сказал он, останавливаясь. Шэнди чувствовал себя перед ней виноватым за те обстоятельства, при которых они расстались.

— Лопни мои глаза, если это не кок, — сказала Энн. — Выполз из бочонка с ромом наконец, да?

Она немного похудела и выглядела слегка повзрослевшей, и неудивительно, ибо губернатор Роджерс с осуждением отнесся к давнему английскому обычаю перекупать брачный контракт, воспринимая это как верх распущенности, и пригрозил публично высечь ее, если она хоть раз затронет эту тему. Обитатели острова тут же сочинили парочку весьма игривых песенок о том, как будет выглядеть это воображаемое наказание. Однако несмотря на все эти неприятности, Энн по-прежнему оставалась сексуально привлекательной.

Шэнди настороженно улыбнулся:

— Твоя правда.

— Ну а обратно в бочонок ты когда заползешь?

— Недели через две, пожалуй.

— Сомневаюсь, тебя наверняка хватит только на полчаса. Ты сдохнешь на этом острове, Шэнди, через несколько лет, вот походишь в учениках у губернатора Сауни и сдохнешь. Я не собираюсь здесь оставаться, мы с Джеком убираемся отсюда. Наконец-то я нашла настоящего мужчину, который не боится женщин.

— Рад слышать, и я готов признать, что женщины часто пугают меня. Надеюсь, что ты с Рэкамом счастлива.

Энн, несколько озадаченная таким ответом, немного отодвинулась.

— Угу. Так куда же ты направляешься?

— Куда-нибудь к северу от Ямайки. Там видели корабль, и мне сдается, это наш старый знакомый «Громогласный Кармайкл».

Она грустно улыбнулась, и, похоже, напряжение покинуло ее.

— Боже мой, это все та девчонка, да? Как ее там, Харли?

— Харвуд. — Он пожал плечами. — Да, это из-за нее.

— А как же амнистия?

— Не знаю. А твой Джек, если увезет тебя, он сам не нарушит условия?

Она усмехнулась:

— Только между нами, Шэнди. Конечно, нарушит. Но у Джека есть спутница, которая согласна жить и вне закона. А у тебя?