Пан Директор попросил отказаться от пищи, а иначе господа ученые не смогут получить того, что он обещал, и как непросто было воздержаться. Есть хотелось жутко! Этот бриал тянул из не совсем молодых организмов все соки, и все ощущали чувство постоянного голода.

Ранним утром дверь открылась, как всегда, без стука, и на пороге появился долгожданный директор. Все, дружно следуя за ним, спустились на нижний уровень бункера, где находились те потрясающие телепортационные врата, и первый раз за всё время встретили там группу инженеров, с которыми разлучились еще в самом начале. Выглядели все просто замечательно, азартный блеск в глазах, смех, улыбки…

Пан Директор подошел к пульту управления вратами, и его пальцы запорхали над панелью с невообразимой быстротой.

— После звукового сигнала, — он обратился к группе, не отрываясь от пульта управления, — по одному, с небольшим интервалом, смело ступайте во врата. Там вас встретят, не переживайте! Да, и еще одно! Как выйдите на той стороне, отходите сразу вбок, чтобы не мешать остальным.

Сергей Пантелеевич Ильин пошел первым!

Сердце его учащенно забилось, от волнения перехватило дыхание, и он, не колеблясь, совершил отчаянный шаг в неизвестность. На мгновение его тело пронзили тысячи острейших иголок, и тут же где-то впереди замаячил яркий свет. Еще шаг, и он вышел в большом и круглом светлом помещении, где его встретил один из постоянных ассистентов пана директора — самый молодой из них. Только теперь этот парень без своих неизменных темных очков сверкал своими ярко-синими глазами и был затянут в какой-то красно-черный комбинезон с небольшим горбиком на спине.

Рядом с ним приветствовала гостей необычайной красоты зотэрианка, от вида которой у Сергея Пантелеевича захватило дух. Он впервые видел женщину их расы, часто представлял себе, как они выглядят, но реальность превзошла все его ожидания. Он просто был поражен красотой, восхищен ее статью и грацией.

Заметив, как он восторженно ее рассматривает, она очаровательно улыбнулась, и его сердце ухнуло куда-то вниз.

— Отходи-отходи, не мешай другим! — привел в чувство резкий голос ассистента пана директора.

Сергей Пантелеевич встрепенулся и резво отскочил в сторону: «Ой как не удобно получилось-то… засмотрелся на девушку, и это в его-то годы! Одно утешало, это женщина другой расы — любопытно!»

С сопровождением звукового сигнала один за другим из врат стали выходить его коллеги и замирали, с интересом осматриваясь вокруг. Справедливости ради стоит отметить, что прекрасная зотэрианка привлекала не только его внимание, и уже Сергею Пантелеевичу приходилось одергивать других, чтобы они не замирали перед вратами.

Последним из врат вышел Пан Директор собственной персоной и в ожидании уставился на молодого.

Тот кивнул ему и улыбнулся.

— Дальше мы сами!

— Тогда я к новобранцам, — кивнул ему в ответ Пан Директор и направился куда-то к глухой стене.

Не дошел и пару метров до нее, как невидимые створки распахнулись, и он, не попрощавшись, вышел из помещения.

— Илея, ты забирай эту группу, — молодой указал на инженеров, — а я возьму вот этих господ ученых!

«Что… как… он что, может зотэрианцам приказывать? Кто он такой, в конце концов? Да и Пан Директор вел себя с ним подчеркнуто вежливо. Кто…» — не успел домыслить Сергей Пантелеевич, как услышал новую команду.

— Следуйте за мной! — коротко бросил молодой и направился к противоположной стене, совсем не туда, куда увела группу инженеров прекрасная Илея.

Пять дней спустя

Этот ритмичный скрип кровати, охи и стоны со второго этажа нашего коттеджа не давали никому уснуть!

Мария Ксенофонтовна оказалась еще та штучка!

Шутка ли, очнуться в абсолютно здоровом теле двадцатилетней молодой женщины с выплескивавшими наружу гормонами, и первого, кого она увидела, выбравшись из капсулы, был такой же двадцатилетний, как и она сама, красавец Теймураз в костюме Адама.

Вспыхнула искра… и вот они тушат ее уже которую ночь, и никак не могут потушить!

«М-да… дела! Наши добрые инопланетяне вернули нам молодость!» — это звучало невероятно и фантастически, но глядя на себя в зеркало, Сергей Пантелеевич отказывался верить своим собственным глазам… оттуда на него смотрел подтянутый молодой парень, наряженный в удобный инопланетный комбинезон белоснежного цвета. Да, это безо всяких сомнений действительно он, только добрые инопланетяне скинули ему по меньшей мере лет так пятьдесят… а может, больше?

Когда первая радость и восторг улеглись, Сергея Пантелеевича стали одолевать двоякие чувства. С одной стороны — ему подарили вторую жизнь, и с этими новыми знаниями, которыми так щедро поделились зотэрианцы, его ждало удивительное будущее, полное невероятных открытий и свершений. А с другой стороны… с другой стороны, он понимал, что гарантированно увидит смерть своих родных и близких, своих детей и даже, может быть, внуков, а то и правнуков, и это его угнетало и не давало искренне радоваться жизни.

Сергей Пантелеевич еще раз внимательно посмотрел на себя в зеркало и задумался: «А может… может быть, это вызов? А вдруг, это и есть тот самый стимул, для того чтобы, применяя эти свои новые знания, победить болезни и продлить своим родным и близким жизнь? Ведь наверняка у той же Марии Ксенофонтовны тоже есть дети и внуки, а может, даже уже и правнуки… и наверняка она также их сильно любит, как и он. И когда, наконец, они с Теймуразом всё-таки потушат пожар страсти, к ним придет понимание, что они тоже могут помочь своим родным и близким оттянуть неизбежное!»

Профессор Ильин еще раз глянул на себя в зеркало, поправил несуществующие складки на своем белоснежном комбинезоне и, наконец, улыбнулся своей искренней белозубой улыбкой.

Еще неделю спустя

Всё! Удивительное пребывание в этом прекрасном и загадочном месте закончено. Вчера устроили экскурсию на один из кораблей инопланетян, и ученые смогли вдоволь оттуда налюбоваться своей красавицей Землей, а сегодня утром в коттедж зашел пан директор, сказал добрые напутственные слова и пожелал всем дальнейших успехов в научной работе. Еще он не забыл упомянуть, что через год их снова ждут в этом поселке для повышения, так сказать, необходимой квалификации.

Еще он сказал, что впереди у всех долгая и счастливая жизнь, и что лет так через сто пятьдесят-двести мы снова обязательно встретимся, и с теплотой будем вспоминать эти счастливые дни.

Снова, как всегда, не вовремя, проявила себя Мария Ксенофонтовна, но благодаря ей наконец-таки узнали настоящее имя пана директора.

— Так всё-таки как вас зовут? — очаровательно улыбаясь, спросила она.

Пан Директор кивнул, снимая свои темные очки, сверкнул ярко-синими глазами, и улыбнулся ей в ответ.

— Ван ин Стаат! И я зотэрианец!

Час спустя

Полигон