всё ещё продолжалась. Он ведь и так поднимался, и теперь просто воплотил своё намерение. Мгновение, и он уже в стойке, готовый вновь перейти в атаку. Однако не успел он сделать и шаг, как послышался зычный голос одного из вольников.

— Ша, варяг! Ты на сегодня своё получил. Охолонь.

Наёмник прислушался к своим ощущениям. Что-то там сопоставил, хмыкнул, и опустил руки.

— Ладно, Лютый. Сегодня твоя взяла. Но мы ещё не закончили.

— Не любишь проигрывать? — посмотрев ему в глаза, поинтересовался я.

— Не люблю.

— Лучше бы тебе смотреть в другую сторону, Бивень, — покачав головой, произнёс я и направился к двери трактира.

Однако, попасть вовнутрь у меня не получилось. На пути встал, скрестивший на груди руки Мирон.

— Тебе и твоей команде в моём трактире делать нечего.

— Даже так, — хмыкнул я.

— Именно так, — припечатал он.

— Ты хозяин. Как скажешь, — прилаживая обратно оружейный пояс, ответил я, и подал знак Гавриле с девушкой, идти за мной.

— Эй красотка, давай ко мне в команду, и никаких проблем, — предложил один из вольников, и легонько шлёпнул её по заду.

Девушка обозлённой фурией обернулась в его сторону, вперив в обидчика испепеляющий взгляд. Впрочем, это ведь всего лишь метафора. А вот мой кулак прилетевший в челюсть обидчику, это уже данность. На его защиту дёрнулся было кто-то из вольников, но тут же оказался на песке, срубленный ударом Гаврилы.

— Настя, в нашей команде. Кто обижает её, обижает команду, — поведя взглядом по собравшимся, тихо, но с явной угрозой, произнёс я.

Вольники, они конечно не беспредельщики. Но когда ты вот так, противопоставляешь им себя, то могут выступить в едином порыве. И они подались было вперёд, но я тут же опустил руки на рукояти хауды и Коловрата. А ещё, пока я готовился к схватке и приводил себя в порядок после неё, все видели наличие в плечевых кобурах бульдогов. К тому же рядом со мной встал Гаврила, рукой на рукояти своего обреза, ну и Настя, поглаживающая револьвер.

— Шли бы, подобру поздорову, — решил всё же разрядить обстановку Мирон.

— Доброго тебе вечера, Мирон, — коснулся я полей шляпы, в ответ на слова трактирщика.

После чего развернулся, и пошёл прочь. Гаврила с Настей поспешили присоединиться ко мне. В какой-то момент я просто почувствовал, что пик противостояния остался позади Любви нам этот инцидент не прибавит, факт, но и удара в спину не последует. Во всяком случае, сейчас.

— Настя, ты где остановилась?

— В гостинице.

— Не жирно, простому вольнику проживать в гостинице?

— Не успела присмотреть комнату.

— Понятно. Не нужно ничего присматривать. Я домик снимаю. Сам с семейством Гаврилы в доме, флигель стоит пустой. Если устраивает, перебирайся.

— А если я не подойду как штурман?

— Съедешь, — пожал я плечами.

Я ничуть не опасался привести к себе в дом шпиона. Слишком оно как-то заковыристо получится, даже для детектива. А вот сразу показать новому члену команды расположение и доверие, это уже совсем другое дело.

— Хм. Гаврила, а ведь ты не о себе заботился, а обо мне, — наконец сообразил я.

— Чего это? — не согласился он.

— Ну как же. Мне вон уже и прозвище Лютый прилепили, а я как шавка боюсь нос показать в «Пропеллере». А тут вон как люто выступил.

— Делать мне нечего, как о тебе заботиться, Фёдор Максимович. О себе я думал, уж не сомневайся.

— Это как, это?

— А так. Ну вот к кому пошёл служить Гаврила Лужин? К мальчишке, который разок со страху, и когда от него никто не ждал, врезал паре-тройке вольников, да угрожая оружием подался прочь. И с тех пор и не кажет носу. Получается трусливому парубку служу. А сейчас всем видно, что мой командир Лютый и есть. Такому и служить не зазорно.

Н-да. Ну-у, в общем и целом своя логика есть. И даже моё видение так же ложится в эту концепцию…

* * *

— Н-да, Бивень, удивил ты меня. А говорил, что тебе этот сопляк на один зуб, — хмыкнул Мирон.

— На любой лом, найдётся свой лом, — пожал плечами наёмник, поведя взглядом по стенам отдельного кабинета.

— И что, вот так просто спустишь?

— А это тебя не касается. Морду я ему конечно не набил, но аванс отработал честно. Так что, на том и разойдёмся, — поднимаясь из-за стола, подвёл итог варяг.

— Не хочешь с ним посчитаться? — сделав останавливающий жест, произнёс трактирщик.

Причём сказано это было таким тоном, что в подтексте этих слов не возникало никаких сомнений. В ответ Бивень тряхнул головой.

— Мирон, если бы я грохал всех кто мне бил морду, то уже давно болтался бы в петле.

— Ну, а если речь о пяти софийках?

— Тысяча, — безапелляционно произнёс варяг.

— Ты не перегибай.

— А ты не жадничай. Поди там двое, с кем бы ты хотел посчитаться. Потому и плата вдвойне.

— Ладно, тысяча.

— Половина вперёд, — подвёл итог сделке Бивень.

Глава 27

Вечер и ночь выдались весьма плодотворными. Заперся у себя в подвале, и работал до первых петухов. Зато успел вырастить карандаш сапфира в полкило весом, да огранить два трехкаратных «Пробоя». Ну и изготовить из латунной трубки пару стреловидных пуль, в которые и поместил амулеты, залив их свинцом. Катушки выточить так же не составило труда, благо токарный станок имеется, а точности моего глаза позавидует любой штангенциркуль.

Получилось отлично. Понятно, что кроил на скорую руку, да только я, без ложной скромности, хороший мастер. Так что, выполнено всё в лучшем виде, и на полсотни шагов могу стрелять смело. Тем более, что тут уж без разницы куда попадать. Если есть защитный амулет, то пришибёт Силой. А как нет, то прилетит настолько серьёзно, что попади в любую часть тела и быка с ног свалит, что уж говорить о человеке.

Выбравшись на свет божий распорядился, чтобы Гаврила помог с переездом Насте, да на пару с супругой устроил её во флигеле. Сам же завалился спать до обеда, дав себе зарок больше такой ерундой не маяться. Ведь не гонит же никто. Впрочем, и сам прекрасно понимал, что нарушу его, причём скорее раньше, чем позже. Ничего не могу с собой поделать когда начинает зудеть какая-то идея.

Проснулся, привёл себя в порядок, пообедал, и направился на великокняжеский двор. Нужно всё же выправить грамоту купца третьей гильдии, уплатить гильдейские сборы, и выплатить вменённый налог. Оно бы и раньше не помешало. Как-то глупо платить Мартьяну Ярославовичу по двадцать рублей за карат.

Ну и обзавестись «Зарядником» помощнее не