Король не видел врага, ибо в это самое мгновение отдавал Рагнару какое-то приказание. Копьё почти достигло цели, но в последний момент Сигевульф прикрыл Гарольда своим телом. При этом он попытался закрыться щитом, но не успел. Хрустнула ключица, и великан как подкошенный свалился под ноги королю.

Гарольд обернулся, увидел умирающего товарища и наклонился над ним. Он выдернул копьё, зажал рукой рану и ласково произнёс:

— Держись, старый ворчун.

Эрл попытался что-то сказать, но не смог. Дёрнувшись несколько раз, он вытянулся всем своим грузным телом и затих. Король закрыл ему глаза и застыл у тела, не обращая внимания на то, что рядом Рагнар рубился с норвежцем. Брызги крови вывели его из задумчивости, это викинг, сражённый тяжёлой рукой телохранителя, рухнул на землю.

Гарольд отёр слёзы и кровь, поднялся и в очередной раз оглядел поле боя. Норвежцы медленно отходили, лишь в одном месте саксы не могли добиться успеха, ибо там сражался Тостиг. В этот день он был поистине велик в своей безудержной отваге. Он, собрав вокруг себя часть викингов и остатки наёмников, яростно защищался, то и дело переходя в контратаку.

Король бросил против него отряд хускерлов во главе с Хаконом. Тостиг упорствовал, однако как бы мужественно ни вёл он себя, в конце концов его обессилевшие воины дрогнули и начали отступать.

Подле Тостига осталось лишь несколько преданных бойцов. Неимоверным усилием граф прорвал ряды саксов и неожиданно для себя оказался за спиной короля.

— Повернись, Гарольд! — закричал он, поднимая топор.

Король обернулся. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он холодно взглянул в глаза брату и спокойно произнёс:

— Бей.

Тостиг заскрипел зубами, замахнулся... но не ударил. Он так и замер с поднятым топором. В следующее мгновение меч пронзил его тело — то Сорульф нанёс своему господину предательский удар.

Граф покачнулся и упал на колени. Он попытался встать, опираясь на древко топора, но обессиленно рухнул навзничь.

Гарольд присел подле него и с болью спросил:

— Ну что, добился своего?..

Он убрал непокорную прядь с лица брата и вгляделся в его лицо. В это мгновение Тостиг открыл глаза и чуть слышно прошептал:

— Наклонись... поближе...

Гарольд повиновался.

— А ведь я... любил тебя... Любил... больше всех на свете... — прохрипел граф.

— Знаю, брат.

— Почему ж ты... предал меня?

— Прости... Я виноват перед тобой.

— Хорошо, что ты так сказал, — просветлел Тостиг. И, с трудом переведя дыхание, спросил: — А помнишь, как в детстве... мы прятались от отца... в подземелье?

— Помню, — грустно улыбнулся Гарольд.

— И ты боялся крыс...

— Я и теперь их не люблю.

— Я тоже... Хотя нет... Я сам стал крысой... Подлой и злобной... Так что поделом мне...

Кровавая пена запузырилась на губах умирающего. Он сглотнул её и продолжил:

— Теперь я ухожу... А ты берегись... Вильгельм...

Договорить он не успел, пошла горлом кровь. Какое-то время Тостиг ещё боролся за жизнь, но смерть одержала верх, и он затих, покорившись ей.

Гарольд закрыл брату глаза, встал и хмуро взглянул на Сорульфа.

— Ты оказал мне плохую услугу! — тихо произнёс он.

— Но, государь! — начал было телохранитель.

— Ступай с глаз моих!

Леофвайн и Рагнар попытались было вступиться за старика, но Гарольд жестом остановил их и отвернулся.

Накал битвы стихал. Ярл Хичкок привёл подкрепление, но это уже не могло изменить хода сражения. Дружина Тостига, потеряв своего предводителя, рассеялась, часть людей бежала, часть сдалась в плен. Что же касается норвежцев, то те из них, кто остался в живых и ещё мог передвигаться, яростно отбиваясь, отступали под защиту своих кораблей. Дабы избежать лишнего кровопролития, Гарольд приказал прекратить преследование. Всё было кончено, саксы одержали победу.

Ночь окончательно развела противников, а наутро Гарольд узнал страшный итог битвы. Около девяти тысяч вражеских воинов полегли в сражении, а те из них, кто остались в живых, из-за ран не могли более сопротивляться.

Это была великая победа, однако английский король заплатил за неё дорогую цену. Тысячи его дружинников расстались с жизнью у стамфордского моста. Гарольд не стал мстить и добивать беспомощного противника, а поступил с присущим ему благородством. Он выдал ярлам тело покойного короля, взял с них клятву никогда более не вторгаться в пределы Англии, после чего отпустил с миром.

Лишь 24 вражеских корабля ушло через Хамбер в Северное море. Это было всё, что осталось от некогда могучей армады.

Проводив норвежцев, Гарольд хотел было поднимать свои дружины в обратный путь, но усталые и израненные люди нуждались в отдыхе. Пришлось задержаться в Нортумбрии. Пока воины восстанавливали силы, король приводил в порядок дела графства. Дел было так много, что Гарольд не заметил, как пролетели четыре дня. Сентябрь подошёл к концу, с юга не поступало тревожных сведений, и впервые за восемь месяцев король позволил себе немного расслабиться.

Он вернулся к войску, стоявшему лагерем у стен Йорка, и устроил пир. Кроме саксов и датских гвардейцев на нём присутствовали приехавшие накануне Моркер и Эдвин, а также прибывшие с ними таны и знатные горожане.

Давно Йорк не видел такого веселья. Гарольд сидел во главе центрального стола и руководил застольем. На этот раз он выпил более обычного и благодушно принимал заздравные тосты, сыпавшиеся на него со всех сторон. Осушив очередной кубок, король окинул взглядом пирующих. Его внимание привлекли северные графы, хмурые и несчастные, они ничего не ели и не пили. То и дело в их адрес звучали грубоватые шутки, что не улучшало им настроения.

— Рагнар! — обратился король к телохранителю. — Пригласи Моркера и Эдвина к моему столу.

Приказание было исполнено, и молодые люди уселись рядом с королём.

— Не вешайте нос, друзья мои! — подбодрил Гарольд.

— Под Фулфордом мы совершили роковую ошибку! — произнёс Моркер.

— Полно, друг, — улыбнулся король. — Это была не ошибка. Это был урок.

— Чему могут научить ошибки? — граф поморщился.

— Многому! — убеждённо произнёс Гарольд. — Главное — не повторять их вновь и вновь.

— Так позорно проиграть битву! — продолжал терзаться Моркер.

— Э, друг. Вы бились с одним из лучших полководцев в мире. И бились достойно. Продержались весь день. А перед этим разгромили Тостига. Вам не в чем себя упрекнуть.