Фидель наделил брата правом создавать колонны и назначать командиров, и тот образовал колонну под командованием Хуана Альмейды, чтобы создать Третий фронт.

Фидель понимал, что для успешного наступления на правительственные войска необходимо разработать полномасштабный план борьбы на несколько месяцев вперед, определив для всех колонн конкретные районы действия и направления удара. 1 марта 1958 года он собрал командиров всех подразделений в отряде Че на совещание. Перед колоннами Рауля Кастро и Хуана Альмейды была поставлена задача освобождения от батистовцев населенных пунктов Ориенте. Первая колонна под командованием Фиделя Кастро должна была поддержать колонну Рауля. С двух сторон окружив Сантьяго, они могли взять этот город. В случае успеха этой операции война начала бы отдаляться от гор Сьерра–Маэстра, ставших родным домом для повстанцев, а центр вооруженной борьбы, таким образом, автоматически переносился во второй по численности город Кубы.

Другие отряды должны были перебазироваться: Вторая колонна под командованием Камило Сьенфуэгоса – в западную часть острова, провинцию Пинар–дель–Рио, а колонна Че Гевары, которая сменила название и порядковый номер (теперь это была Восьмая колонна имени капитана Сиро Редондо, погибшего в одном из боев), – в провинцию Лас–Вильяс, расположенную в центре острова, чтобы захватить ее столицу – город Санта–Клара. Но не это было самым трудным. Именно отряд Че должен был первым начать наступление на Гавану. А к столице тем временем должен был подойти с запада отряд Камило Сьенфуэгоса. Че Гевара отправился в Лас–Вильяс во главе ста сорока бойцов с самым лучшим оружием, которое имелось у повстанцев. Ему был выделен единственный на тот момент гранатомет.

«Мы выбрали двух самых выдающихся командиров, хотя у Камило было меньше груза. Че нес большее количество противотанковых гранат. Че хотел использовать какой–нибудь транспорт, но в то время как раз был тропический циклон, постоянно лили дожди, и многие реки очень трудно было переходить, – вспоминал Фидель Кастро. – Колоннам необходимо было пройти к Камагуэю, где „Движение 26 июля“ было слабым, и преодолеть еще 400 километров по местности, которая контролировалась самолетами Батисты. Бойцы голодали, о чем записано в исторических документах Че и Камило.

Этот поступок двух мужчин являлся необыкновенным подвигом, так как в век развития техники они смогли пройти этот путь пешком. В таких условиях многие битвы заканчивались для нас удачно. Подвиги записывались. Камило избрал аккуратный доклад, а Че дневник, который он вел в течение всей войны. Потом он превратился в книгу «Эпизоды революционной войны», потому что у него была привычка письменно излагать происходящее и великолепная способность к рассказу»[229].

Если бы речь шла об организации только военных действий, возможно, Че Гевара мог бы решить эту задачу в сжатые сроки. Но Фидель поставил перед ним и политическую цель – сплотить вокруг себя и подчинить разрозненные вооруженные группировки, которые также воевали в Лас–Ви–льясе против войск Батисты, установить контакты с другими антибатистовскими организациями, соперничавшими друг с другом за влияние на население. В Лас–Вильясе было сильно влияние Народно–социалистической партии, в ряды которой Че вступил в 1957 году. Фидель рассчитывал на то, что Че с его умом и интуицией может найти контакт со своими привередливыми партийными товарищами.

Серьезной политической проблемой представлялись разногласия и внутри «Движения 26 июля». Фидель никогда не был сторонником стачек и забастовок, считая их бесполезным делом. Признавая только вооруженную борьбу как наиболее эффективный способ свержения существующего режима, он часто конфликтовал с «городскими» руководителями «Движения 26 июля». Те, в свою очередь, утверждали, что повстанцы не осознают «градус зрелости революционного процесса».

Тем не менее 12 марта 1958 года Фидель Кастро согласился подписать манифест «Движения 26 июля», присланный ему городскими руководителями. Документ призывал к всеобщей войне против диктатуры и вместе с тем к участию в общенациональной забастовке, а также рекомендовал кубинским гражданам с 1 апреля не платить налоги правительству Батисты. В общем документ отразил два подхода к ведению борьбы против режима Батисты. Один, который отстаивали повстанцы, предусматривал дальнейшее расширение фронта вооруженной борьбы с армией противника, ее распространение во все районы Кубы и свержение тирании Батисты революционным, насильственным путем. Второй, которого придерживались городские руководители движения, состоял в организации во всех городах массовых стачек и выступлений, которые со временем должны были привести к всеобщей забастовке и вынудить Батисту уйти со своего поста.

Правоту повстанцев подтвердили последующие события. 9 апреля 1958 года на Кубе началась всеобщая стачка. Завершилась она полным провалом из–за того, что Национальное руководство «Движения 26 июля» начало ее без предварительного оповещения трудящихся, которые должны были принять в ней участие, без предварительной подготовки масс, объяснения им конечных целей и задач акции. Не были созданы забастовочные комитеты – непременный в таком случае «атрибут» всеобщих стачек. Бойцы «Движения 26 июля» захватили в Сантьяго радиостанцию и в эфире призвали к забастовке, но многие не восприняли его всерьез, посчитав провокацией. Провал апрельской забастовки 1958 года деморализовал народ, повредил колоннам повстанцев, выдвигавшимся на боевые позиции в различных районах Кубы. А армия Батисты буквально воспряла духом.

Тем временем к Фиделю с письмом обратилась группа командиров партизанских отрядов с просьбой, как говорилось в обращении, «носящей характер приказа». «Товарищ команданте Фидель Кастро! <…> Мы просим Вас не подвергать без нужды риску свою жизнь и тем самым не ставить под угрозу тот успех, который был достигнут нами в результате вооруженной борьбы и который мы должны закрепить победой революции.

Знайте, товарищ Фидель, что это не проявление какого–либо сектантства, не стремление показать свою силу. Когда мы пишем это письмо, нами движет заслуженное чувство любви и уважения к Вам, чувство любви к родине, к нашему делу, нашим идеалам»[230], – говорилось в этом обращении.

Фидель, который до этого момента всегда находился в авангарде повстанческого отряда, а выстрел из его винтовки служил сигналом для атаки на противника, был вынужден выполнить просьбу товарищей. Это позволило ему сконцентрироваться на разработке боевых операций, что отвечало его статусу командира.

Престиж и авторитет Фиделя Кастро еще более возрос после совещания Национального руководства «Движения 26 июля», которое состоялось 3 мая в штабе повстанцев в Сьерра–Маэстра. Оно длилось почти сутки – с раннего утра 3 мая до двух часов ночи 4 мая. Фидель в своей продолжительной речи резко раскритиковал решение городских руководителей движения устроить забастовку 9 апреля – они недооценили силы противника и переоценили свои возможности.