— Не указывай ему, — тихонько произнесла Каролина, — что он должен думать, Джейми…

— Да нет, я согласен, — вмешался Бенни. — По-моему, здесь супер. Правда супер. Мне ужасно понравилось.

— Больше всего ему понравилась помадка, — засмеялась Мэри-Энн.

— Да! — согласился Бенни. — И шоколад!

— Целую кучу слопал, — улыбнулась Мэри-Энн. — Настоящий поросенок.

И Каролина немедленно была очарована и даже взволнована легкостью этой глупой болтовни. Бенни расслабился наконец — чего, о боже, он несомненно заслуживал, бедный мой человечек, после всего, через что ему пришлось из-за нас пройти (и не только в последнее время).

— По-моему, Джейми, все основное я ему показала. Он говорит, ему все нравится. Правда, Бенни? Скажи, тебе все понравилось. Кроме старого Вонючки, конечно.

И когда Мэри-Энн и Бенни забились в приступах заговорщицкого и придушенного хохота, Джейми тоже засмеялся — хотя сознавал, что совсем не понял их шутки. (Только посмотрите на Каролину: она улыбается. Такой счастливой я ее не видел с… ну, с тех пор, когда мы все были, да — счастливы.)

— Кто или что еще такое, — поинтересовалась Каролина, — этот Вонючка? Джейми? Кто-то не совершенен?..

Джейми широко открыл глаза и энергично затряс головой:

— Честное слово, я понятия не имею — впервые слышу…

— О, но ты знаешь Вонючку, Джейми! — возразила Мэри-Энн. — Хотя, наверное, я единственная, кто его так зовет. Ты его знаешь! Там, за углом! Старый!..

— О боже, да — я догадался, — догадался Джейми. — Бродяга. Господи — он вернулся, да? Нет, послушай, Каролина, — тут не о чем беспокоиться. Всего лишь бродяга. Сидит и все. Иногда я прохожу мимо, и он кажется, ну… мертвым, вроде того. Не двигается.

— Со мной он всегда говорит, — уточнила Мэри-Энн не без гордости. — Говорит, например… Скоро вы все вырастете. Вроде того. Мы дали ему помадки, правда, Бенни? По-моему, ему понравилось.

Бенни кивнул.

— Клевая помадка, — произнес он.

— Но он ужасно вонючий, знаете? — засмеялась Мэри-Энн. — На самом деле — нет, вовсе нет. Иногда чем-то пахнет, не знаю — одеколоном каким-то. Но у него лицо такое чумазое, а одежда такая… фффу, понимаете? Я спросила, почему он все время здесь болтается, а он спросил, мол, а ты почему здесь все время болтаешься, а я говорю, потому что мне тут нравится и я тут живу, а он говорит, я тут, наверное, потому же. Может, он псих, я не знаю. На самом деле он мне очень нравится.

— Мне он понравился, — сказал Бенни.

— Он безобиден, — произнес Джейми. А затем подчеркнуто повторил Каролине: — Безобиден. Правда. Просто он немного, понимаешь, — потерялся, я так думаю. В этом нет преступления.

Каролина выглядела задумчивой. Очень задумчивой. А потом улыбнулась мне — слегка натянуто, но улыбка есть улыбка — а потом практически сгребла Бенни и мгновенно (я не догадывался — не сообразил, что происходит)… они ушли. Но я успел — успел спросить ее, спросить еще раз. И на этот раз — на этот раз я ее торопил. Должен был знать. Понимаешь? Должен был. Так что я спросил ее — я сказал ей, гм — послушай, Каролина, хорошо? Прежде чем уйдешь, скажи мне — скажи, что вернешься. Да? С Бенни. И останешься. Да?

Джуди гладила Джейми по волосам уверенно и размеренно.

— И? Что она? Она ответила?

Джейми повернулся на стуле — теперь он должен был смотреть на Джуди, видеть ее лицо, ее реакцию.

— Да… — выдохнул Джейми. — Да. Она ответила. Сказала, что да. Что вернется.

— О Джейми! — воскликнула Джуди, глаза ее сверкали.

Джейми просиял:

— Я знаю. А потом я спросил: да, но когда? Скоро? Скоро, Каролина, да? Это будет скоро? И ты знаешь, знаешь, что она ответила мне, Джуди?

Джуди кивнула — глаза ее почти исчезли в лучистых морщинках радости.

— Да, — сказала она. — Каролина сказала, что да. Скоро.

Джейми выдохнул и шлепнул себя по колену.

— Да… — одними губами произнес он. — Ты права. Именно это она и сказала.

И они обнялись, по очереди повизгивая (иногда взвизги немного перекрывались).

— Ну-ну! — расхохотался Тедди, вкатывая пустую тележку. — Кое-кто чему-то очень рад! Это потому, что вы оба выучили свои роли назубок?

Джуди высвободилась из объятий все еще пыхтящего Джейми, подбежала к Тедди и обняла его тоже.

— О, лучше — намного лучше, Тедди. Каролина. Жена Джейми, да? Она переедет сюда вместе с их сыном. Ну разве не чудесно?

— Великолепно, — подтвердил Тедди. — Хотя писать для них роли уже поздновато…

— О Тедди! — притворно пристыдила его Джуди. — Опять ты со своей пьесой. Ты что, ни о чем больше не можешь думать?

— Гм… дай прикину. — И Тедди нахмурил брови, старательно изображая глубокие раздумья. — Нет… боюсь, что нет…

— Ты, — засмеялась Джуди, — просто ужасен…

— В общем, плакаты уже почти готовы, Тедди, — радостно сообщил Джейми (потому что, да, — давайте все радоваться тому, что любим). — Нужен еще один трафарет, и тогда я напечатаю, сколько нужно. На большом прессе, знаешь, выглядят просто сногсшибательно. Дизайн великолепен. Кимми заказала его одному из своих.

— О, вот это отличная новость, — восхитился Тедди. — Скорей бы увидеть… Гм. Скажи мне, Джуди, детка, — почему мы по колено в листве?..

— Гм? — отозвалась Джуди. — А, это. Ах — ну разве не прелесть? Это Пол сделал, его гирлянда. Я как раз говорила Джейми — Пол их наделал целую гору. А Джейми — хорошо, Джейми? Джейми расскажет тебе, из чего она сделана. Ну, Джейми?.. Мы ждем.

— О господи, Джуди, — я не могу, гм… ну ладно, гм — сосна, да? Кусочки стекла, само собой… А эти цветы — это, гм, — какие-то цветы. Ах да, и засахаренные груши — правильно, да?

— Браво. Цветы протеи. Дальше.

— Боже. Хорошо, гм. Палочки. Веточки. А эти толстые штуки — это, гм…

— Веточки кизила. Палочки корицы. И?..

— О боже, да — палочки корицы… и, ну…

— Эти толстые штуки, как ты их назвал, это?..

Тедди кашлянул и заговорил:

— Смолистые орехи эвкалипта, — сказал он. — Вот что это такое.

Джуди уставилась на него:

— Знаешь, Тедди — за все те годы, что мы вместе, ты ни на миг не переставал меня удивлять. Откуда, ради всего святого, ты знаешь?..

— Смолистые орехи эвкалипта? О — я думал, это все знают. Ну что — по бокалу шардоннэ? Или, может, бургундского?