К «золотой молодежи» автор сих строк никогда не относился, «мажором» не был и от отца унаследовал ненависть к изнеженным «сынкам». Учился в общеобразовательной школе с детьми рабочих и служащих.

В 1978-м отец с семьей вернулся на малую родину, став корреспондентом «Правды» по Одесской, Николаевской, Крымской и Херсонской областям. В Одессе мне и довелось вырасти, закончить школу № 35 в 1983-м и поступить тогда же на исторический факультет Одесского университета. Украинский язык освоил сразу: стал запоем читать книги на нем. В те времена, напомню, книги на великорусском были дефицитом. Купить Жюля Верна или хорошие детективы было огромной проблемой. А на украинском эти книги свободно стояли на прилавках. Помню, что комедии Аристофана, некоторые романы Жюля Верна и «Легенду об Уленшпигеле» мне довелось читать на украинском. Украинский национализм всегда ненавидел и считал предательством общерусского дела, но сам малороссийский язык очень люблю за смачность и мелодичность. До сих пор читаю «Энеиду» Котляревского и смеюсь от души. Занимался спортом. Боролся, стрелял из лука – тогда каждый мог записаться в секции и ходить тренироваться, ни копейки не платя. Отцу благодарен: это он сподвиг меня качать мышцы, оборудовал дома турник и притащил 12-кг гантели.

Сдав экзамены за второй курс, будущий Максим Калашников ушел в армию. Служил в оперативных частях ВВ МВД СССР. Считайте, в советской полевой жандармерии. Сержантскую учебку проходил в Золочеве («Бог создал рай, черт – Золочевский край»). Кто там был – тот знает, словом. Вершина карьеры – замкомвзвода, старший сержант. В Афган, естественно, не попал, писал рапорт на участие в ликвидации Чернобыльской аварии, но из нашей роты туда послали самых «трудных» и «залетных». Я же, как истый сын украинского народа, служить старался на совесть. Дембельнулся в июле 1987-го.

К тому времени отец смог обменять квартиру в Одессе на жилье в Москве, нашел в столице работу, – и вот мы стали москвичами. С потерей курса перевелся я в знаменитый МГУ и попал на лучший исторический факультет Красной империи. Учился жадно: к моим услугам были лучшие ученые-историки и преподаватели. Богатейшие библиотеки университета. В огромном, похожем на звездолет здании Университета на Воробьево-Ленинских горах ходил смотреть умные фильмы, плавать в бассейне, заниматься классической борьбой.

В 1987 году впервые пришел работать в газету – внештатным корреспондентом отдела науки «Вечерней Москвы». После армии пора было самому зарабатывать – не на шее же у мамы с папой сидеть. В месяц получалось рублей 80-100 плюс повышенная стипендия в 50 рублей. В те годы – вполне приличные заработки. В 1988-м встретил девушку, что стала моей любимой женой. Мы с тех пор вместе и родили троих детей.

Работа в прессе стала еще одним университетом. Довелось увидеть то, что делалось в советских лабораториях. Именно этот опыт и стал первым шагом на пути превращения Владимира Кучеренко в Максима Калашникова. Наступали времена гласности, и многое показывали впервые. Благодарен и своему начальнику в «Вечерке», Рубену Григорьевичу Багиряну. Автор сценариев десятков научно-популярных фильмов, он говорил мне: «Ты еще увидишь, какой страной чудес был Советский Союз, какой развитой цивилизацией. Увидишь, когда все это поломают!». Багирян оказался прав. Его давние слова потом и подвигли меня на написание серии книг.

Последующие годы вспоминать трудно. Крушение Союза, боль и унижение, чувство дикого бессилия, отчаяния… Пришлось элементарно выживать. Развал СССР стал трагедией моей семьи и моей личной драмой. Судьба была милостива ко мне: не срезали меня пули карателей в кровавом октябре 1993-го. Но, оклемавшись, сказал себе: «Советский Союз погиб. Вечная ему память и слава! Так начнем же борьбу за создание новой, более сильной, гибкой и умной Империи!».

В новую жизнь вроде бы удалось вписаться. Пошли хорошие заработки, первая слава: в начале 90-х занимался журналистскими расследованиями, особенно – дел группировки Лужкова в Москве. Потом была семилетняя работа (1994–2001 гг.) правительственным и экономическим обозревателем в официозной «Российской газете». Эта работа дала мне колоссальные знания. Многое пришлось видеть в поездках с премьером и министрами. Хороший был заработок и на «теневом пиаре». Не чувствую по этому поводу никаких угрызений совести: Максим Калашников на деньги ненавистной ему власти вел работу против нее же. В ее официальной газете. Поступал так, руководствуясь идеологией «Протоколов Сионских мудрецов» (очень мудрая книга: надо учиться у умных врагов): проникай в структуры врага и используй их в своих интересах. Естественно, интересами Калашникова было опрокидывание власти «россиянских сепаратистов» и создание условий для воссоединения страны, распавшейся в 1991 году. Сией цели служил всегда и служить буду фанатично. Служи делу изобретательно – и деньги сумеешь заработать. Горжусь тем, что во время работы в «РГ» удалось спровоцировать междоусобные войны между некоторыми кланами «бело-сине-красных». Ибо чем больше эти упыри друг друга поубивают – тем нам, патриотам, легче победить будет. Тем скорее произойдет Великое очищение. Мое кредо: надо, во что бы то ни стало, вызвать к жизни демона 1937 года. Пусть старая элита, разжиревшая на разрушении СССР, на разобщении великороссов и украинцев, будет уничтожена новыми владыками, новой опричниной. Теми, кто, как Сталин или Иван Грозный, начнет воссоединение русских земель.

После 2001 года ушел на вольные хлеба. Работаю в разных изданиях, книги пишу…

Грязи на меня за все эти годы вылилось немало. Чего только в Интернете не пишут. Мол, азербайджанец он, деньги издает на деньги азербайджанской мафии. Нерусь проклятая, типа. Другой вариант: получает деньги то ли от ЦРУ, то ли от какого-то «Фарвеста». Кто-то бухтит, что Калашников – чуть ли не советник Путина. Комментировать весь этот бред не стоит. Мало ли шизофреников на свете? Скорее, все это свидетельствует об одном: книги мои бьют в цель. Потому и беснуются всякие кликуши. Да и зависть есть элементарная. Как это так, мол? Его книги издаются одна за другой, а ведь все якобы в РФ захвачено сионистами. Значит, Калашников – сионист. Сами ничего написать не могут, вот и ищут самые дикие объяснения. К сожалению, в нынешней РФ на одного делающего дело – десять «ворон», которые летают вокруг, каркают и гадят. Ибо ничего другого делать не умеют.

Особенно ненавидят меня примитивные, свихнувшиеся на «расовой чистоте» ультранационалисты. Из тех, кто готов даже РФ разрезать на кучу «этнически чистых» русских псевдогосударств. Не могут простить Максиму Калашникову одно его положение. Я-то считаю, что всю кишлачно-аульную гастарбайтерскую кодлу отсюда надо депортировать, но тех, кто, будучи нерусским по крови, готов идти вместе с русскими и сражаться за дело великой России, кто делом доказал свою русскость, нужно принимать в наши ряды. Нужно тащить в Россию гениев всех национальностей: пусть работают у нас, на русское благо. Именно это заставляет быдло-нацюков (именно так я их называю) бесноваться и проклинать меня. У них на все один ответ: он – нерусский, он – хохло-турок. Для этих кретинов малороссы-украинцы – уже нерусские. По их критериям, Пушкин, Гришка Мелехов, адмирал Нахимов – все нерусские. И генерал Багратион тоже. И великий авиаконструтор Семен Лавочкин. И биолог Илья Мечников. И академик Тимирязев…