их беспокоило. Однако к Роджеру новоселы испытывали сдержанную симпатию, причем он отвечал им взаимностью. Говорил, что понимает их.

Дети, управившись с домашними делами, разбежались кто куда; из леса за домом доносились хохот и визг — бог знает, что они там делали. Спасибо, хоть не у меня на глазах.

Джейми тоже приятно проводил время наедине с собой в тиши кабинета. Проходя мимо с огромным тазом арахиса, я заглянула в окно: муж сидел в кресле и, нацепив на нос очки, увлеченно читал «Зеленые яйца с ветчиной».

При воспоминании об этой идиллической картине я улыбнулась и развязала стягивающую волосы ленту; прохладный ветер обдувал распущенные пряди.

Почти все книги сгорели во время пожара, поглотившего Большой дом, и теперь мы заново создавали свою крошечную библиотеку. Благодаря подаркам Брианны она увеличилась почти вдвое. Кроме привезенных дочкой книг — включая драгоценный «Справочник Мерка», обладание которым так грело мне сердце, — у нас была маленькая зеленая Библия Джейми, учебник по латинской грамматике, «Приключения Робинзона Крузо» (без обложки, зато с прекрасными иллюстрациями) и «Путешествия в некоторые отдаленные страны мира в четырех частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей» Джонатана Свифта. И еще какой-то роман не то на французском, не то на английском.

Скорлупа раскалывалась легко, но сухая кожица орешков — тонкая, словно папиросная бумага, — липла к пальцам. Приходилось постоянно вытирать руки о юбку: теперь она выглядела так, будто ее облепила стая светло-коричневых мотыльков. Может, у новых жильцов найдется почитать что-нибудь интересное и Бри догадается взять пару книжек? Хирам Кромби, староста поселенцев из Терсо, любил читать. Правда, его литературные вкусы ограничивались проповедями и историческими свидетельствами; романы казались ему безнравственными. Однако я видела у него экземпляр «Энеиды».

Джейми написал своему другу Эндрю Беллу, эдинбургскому типографщику и издателю, и попросил выслать несколько книг, включая «Дедушкины сказки» собственного авторства и мое скромное творение с рецептами народной медицины. Оплатить заказ предполагалось нашей частью прибыли с продаж — за два года должна была накопиться приличная сумма. Интересно, когда прибудут книги? И случится ли это вообще? В Саванне по-прежнему заправляли британцы, однако Чарльстон оставался американским; если мистер Белл поторопится, груженный книгами корабль успеет прибыть в порт до холодов.

Шаги за спиной прервали мои литературные размышления, и я обернулась. Джейми, босой и взъерошенный, стоял позади, пряча в спорран очки.

— Интересная книжка? — с улыбкой спросила я.

— Да. — Он сел рядом, взял из таза орех и, очистив от скорлупы, сунул в рот. — Брианна говорит, Доктор Зойс написал целую кучу книг. Ты прочла их все, саксоночка?

Джейми произнес фамилию писателя на немецкий манер, и я невольно рассмеялась.

— Конечно! И не один раз. У Бри когда-то было полное собрание сочинений — все, что издали на тот момент. Если он написал потом новые книжки, Роджер, скорее всего, покупал их для Джема и Мэнди. Кстати, американцы произносят фамилию автора «Сьюз». Не знаю, сколько он прожил — то есть проживет. В 1968-м он еще писал.

Джейми кивнул с мечтательным выражением лица.

— Вот бы и мне их прочесть! Может, Брианна знает кое-что наизусть?

— Скорее Джем. Бри говорит, он читал Мэнди книжки чуть ли не с ее младенчества. А память у нашего внука великолепная. — Вспомнив парочку забавных иллюстраций Сьюза, я улыбнулась. — Попроси дочь нарисовать по памяти слона Хортона или черепаху Эртеля.

— Эртель? — В его глазах запрыгали веселые искорки. — Надеюсь, это не настоящее имя?

— Нет, зато идеально вписывалось в рифму. — Я расколола очередной орех и бросила остатки скорлупы в траву.

— Похоже на женское.

— Однако Эртель — мальчик. Черепаха-девочка никогда бы на такое не сподобилась.

— Что же он натворил?

— Заставил всех черепах своего острова выстроиться в пирамиду, чтобы он смог взобраться наверх и править «всем, на что глядит». Аллегория гордыни и высокомерия. Конечно, женщинам тоже свойственны подобные эмоции, но они проявили бы их более изощренно. И художник не сумел бы это изобразить.

Джейми зачерпнул горсть орехов и рассеянно сжал кулак, раскалывая скорлупу.

— Хм… Тогда какая, по-твоему, аллегория скрывается в «Зеленых яйцах с ветчиной»?

— Полагаю, идея в том, чтобы дети не привередничали в еде, — с сомнением предположила я. — Или чтобы не боялись пробовать новые проду… что ты делаешь?!! — Джейми бросил пригоршню арахиса в таз вместе с кожицей и скорлупой.

— Тебе помогаю, — ответил Джейми и зачерпнул новую горсть. — Иначе ты весь день так просидишь, перебирая их по одной штучке. — Следующая порция орехов и мусора полетела в таз.

— И как я буду выковыривать оттуда скорлупу? На это уйдет…

— Мы их вывеем, — прервал меня Джейми, кивнув подбородком в сторону дальнего склона горы Роан. — Видишь, как деревья клонятся от ветра? Надвигается буря.

И правда: за вершиной скопились тучи; бледные листья редких осин трепетали на ветру, а сосновые кроны словно подернулись темно-зеленой рябью. Я кивнула и, взяв несколько орехов, раскрошила пальцами скорлупу.

— Фрэнк, — выпалил вдруг Джейми, и я замерла. — Вернее, его книги…

— Что?

Он сказал «Фрэнк»?.. Я не верила собственным ушам. В глубине души шевельнулось смутное чувство тревоги.

— Хочу кое-что о нем спросить, — небрежно бросил Джейми, старательно делая вид, что поглощен арахисом.

— Что именно? — Я отряхнула юбку от арахисовой шелухи и посмотрела на мужа. По-прежнему не глядя на меня, он раздавил очередную пригоршню. Но на миг его губы сжались.

— Там на обложке его портрет — то есть фотография. Мне стало интересно, сколько лет ему было, когда сделали это изображение?

Я удивилась, однако напрягла память.

— Дай-ка подумать… когда он умер, ему было шестьдесят…

Меньше, чем мне сейчас! Я невольно прикусила нижнюю губу, и Джейми пристально на меня посмотрел. Опустив глаза, я смахнула остатки орехов.

— Пятьдесят девять. Фотографию сделали специально для обложки. Я точно помню, потому что для шести предыдущих книг он использовал другой снимок, более ранний. Еще шутил: не хочу, мол, чтобы люди при встрече заглядывали мне за спину, ожидая увидеть кого-то вдвое моложе. — Я улыбнулась воспоминаниям, но, встретившись с мужем глазами, насторожилась: — А почему ты спрашиваешь?

— Мне часто хотелось узнать, как он выглядел. — Джейми посмотрел на таз с арахисом и рассеянно потянулся за очередной порцией. — Когда я молился за него.

— Ты за него молился? — Я даже не пыталась скрыть изумление в голосе, и муж бросил на меня мимолетный взгляд.

— Да. Ну а что мне еще оставалось? — с горечью усмехнулся он и смущенно кашлянул. — «Храни тебя Господь, чертов англичанин!» Вот что я повторял в молитвах, когда думал о тебе и ребенке долгими