А сердце все последние дни говорило ей, что Марко – по-настоящему хороший парень.

Но…

Марко?

Марко работает на правительство?

Он для этого слишком резок, слишком бесшабашен.

В мозгу крутилось множество вопросов, но Лия так и не смогла их сформулировать.

– Зачем? – только и спросила она.

– Зачем? – Он горько усмехнулся. – Я же рассказывал тебе свою историю, Лия, и ты еще что-то спрашиваешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Моего отца убили накурившиеся подонки. Брат стал наркоманом и торговцем наркотиками. Моя невеста умерла от передозировки. Наркотики, Лия. Из-за них в моей жизни все пошло кувырком. – В его голосе прозвучала убежденность. – И я решил бороться с этим злом.

– И ты… работаешь в Отделе по борьбе с наркотиками? – Лия все еще не могла побороть недоверия. – Именно об этом ты говорил, когда упоминал о связях? Вот почему ты отправился за мной…

– Нет, – перебил он ее. – В прошлом году я уволился из отдела – после провала Траска. Виктор, конечно, уже догадывался, что я имею отношение к полиции. После смерти жены Гордона… Я не хотел больше играть в эту игру.

– Но если ты уволился, то тогда…

– То, что я искал тебя, никак не связано со службой, – сказал Марко. – Это я делал по собственной инициативе. Я начал искать тебя сразу после той ночи, когда ты убежала. Я знал, что Виктор решил убить тебя, и я сказал, что ты мертва. Я сказал ему, что это я убил тебя.

Она промолчала.

– Но Виктор очень умный человек. Я знал, что он мог не поверить мне, и если бы он нашел тебя раньше, чем я…

– Так ты искал меня по собственной инициативе. – Лия пыталась до конца осмыслить услышанное. – Но ты говорил, что у тебя есть связи…

– Да, они были и есть. Это люди, с которыми я работал в отделе. На этих людей я могу положиться до сих пор и при необходимости просить их о кое-каких одолжениях. В тот вечер, увидев тебя по телевизору, я позвонил одному другу в Бостон – раньше он работал в ЦРУ. Сыщик он потрясающий, у него великолепное чутье. Единственное, что ему пришлось сделать, – это появиться в «Фенвей-парке» и поговорить с парнем, который сидел впереди вас на трибуне. От него мой приятель получил достаточно информации, чтобы выследить тебя.

– Я даже не разговаривала с тем парнем на трибуне.

– Очевидно, это не имело значения.

– Мне кажется, что это по-настоящему страшно.

– Страшно в этом деле то, что я едва не опоздал и Виктор мог вполне опередить меня. – Марко помолчал. – Впрочем, какая теперь разница, мы с тобой все равно сели в лужу.

Лия попыталась проглотить комок, застрявший у нее в горле, голова пошла кругом.

– Почему ты так долго ждал, чтобы сказать мне правду, Марко? – тихо спросила Лия. – Почему ты не рассказал мне об этом сразу, как только появился у меня в квартире?

– Потому что я хорошо помню, какими глазами смотрела ты на меня в ночь своего бегства. Я понимал, что ты напугана и что ты мне не доверяешь. Я не мог положиться на случай, нельзя было терять ни минуты. Единственный выход – силой увезти тебя из Бостона.

– Под дулом пистолета, – бесцветным голосом произнесла Лия.

– Пистолет был не заряжен.

– Не заряжен?

– Я не хотел рисковать, пистолет мог выстрелить случайно.

– Боже мой, Марко! – Лия сокрушенно покачала головой. – Сколько времени мы потеряли! Мы оба. Если бы я только знала прошлым летом…

– Нет, – сказал Марко. – Прошлым летом ты ничего не должна была знать. От моего инкогнито зависели жизни слишком многих людей. Я не имел права никому доверять.

– Даже мне?

– Даже тебе. – Он вздохнул. – Но, Лия, это касалось не только меня. Ты и сама не доверяла мне свои тайны. Ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом, не говорила, что тебя волнует в жизни, как ты представляешь себе будущее. Между нами всегда был барьер.

Лия недолго обдумывала его слова. Конечно, он прав.

Но не потому ли она вела себя так скрытно, что он не был с ней откровенен?

А может быть, все дело в том, что она не была готова открыть другому человеку свою душу из страха, что он полюбит ее, а потом оставит.

– Отчасти это была и моя вина, – признала наконец Лия. – Но я так много потеряла в жизни, и я боялась…

– Меня?

– Я боялась впустить тебя в свою душу. И боялась тебе поверить.

– И ты боишься этого до сих пор? Как близко от нее он сидит, как близко.

Она вдыхает его аромат, чувствует мужской запах его сильного тела.

– Какое это теперь имеет значение, Марко?

– Я хочу знать.

– Но зачем? Уже слишком поздно, даже если…

Марко не дал ей договорить, он впился в ее губы страстным, горячим поцелуем. Прижав Лию к своей груди, Марко жарко, отчаянно ласкал свою возлюбленную. Приоткрыв губы, Лия тоже приникла к Марко, в ее горле зародилось рвущееся наружу рыдание, когда он стал ласкать ее языком.

– Лия, – проговорил он, оторвав наконец свои губы от ее лица, – я хочу любить тебя… в самый последний раз.

Лия ахнула.

– Мы не можем сделать это, – запротестовала она, хотя сгорала от желания. – Что, если кто-нибудь…

– Так или иначе, но они все равно собираются нас убить, – бормотал Марко, а руки в это время ласкали горячее тело Лии под теплой одеждой.

– О Боже…

– Лия, ты так нужна мне!

– Я знаю. – Она перевела дух и запрокинула голову, чувствуя его влажные губы на своей груди. – Ты тоже нужен мне, Марко. Здесь и сейчас.

– У нас теперь есть только сейчас… – глухо произнес он.

– Да, Марко… да…

Он торопливо принялся ласкать поцелуями ее тело. Лия стонала, прижимаясь к нему и поглаживая пальцами его струящиеся по плечам волосы. В груди покалывало от подступавшего острого наслаждения, между ног разгорался настоящий пожар. Не в силах сдерживаться, она терлась о его бедро.

Лия почувствовала, как Марко снимает с нее грубое мужское белье, огненная ласка пронзила ее живот, словно электрическим током. Марко нежно развел ей ноги, обласкал сокровенные места пальцами и языком, пока не услышал, как она постанывает, достигнув черты блаженства.

– Пора? – спросил Марко хриплым от желания голосом.

«У нас теперь есть только сейчас…»

– Пора, – умоляюще произнесла она. – Пора.

Марко стремительно расстегнул джинсы и погрузил свою напряженную плоть в ее тело. Он совершил только одно движение, и Лия вознеслась к вершине наслаждения.