Нет, кошмар и действительность не поменялись местами. Это одеяло он принял за снег. Все по-прежнему: белый зал с мебелью, похожей на теплые мягкие сугробы, на одном из диванов спит Дигна, на другом Генри – этот не спит, возле него сидит Лейла, низко наклонилась, о чем-то шепчутся. Крикнуть, что так нечестно? Голоса нет, иначе бы крикнул.

К тому времени, как Лейла направилась к выходу, Морис разозлился, набрался смелости, и когда она поравнялась с ним, смущенно, но решительно пробормотал:

– Я никому вас не уступлю. Теперь я вами владею, так и знайте.

Остановившись, Лейла задумчиво поглядела на него из-под длинных загнутых ресниц.

– Морис, я не из тех, кем владеют. Я из тех, кто владеет. Советую иметь это в виду, чтобы между нами не было недоразумений.

И пошла себе дальше.

Морис обескураженно смотрел ей вслед. Закралась мысль, что он, возможно, чего-то недопонял.

Ее выгнал из Комнат голод.

Посиди несколько суток на здешней бескалорийной диете – эффект будет, как от хорошей голодовки, хотя одураченный желудок черта с два забьет тревогу. Опасаясь путаницы в ощущениях, Анджела не стала есть иллюзорную пищу. В Комнатах разве что алкоголь без обмана, однако напиваться она не собиралась, хотя соблазн, если честно, был велик – после всего, что произошло!

Коттедж на окраине Чизанги она купила около трех с половиной лет назад, на вымышленное имя, и побывала там за это время всего-то раз пять-шесть, в гриме. Схрон на случай непредвиденных осложнений: если вдруг грянет гром и все узнают, что Шоколадная Анджела и Римма Кирч, оцененная в сто тысяч галактических кредиток, – одно и то же лицо.

Что ж, вот он и грянул.

Дверь открылась в гостиную с гелевой мебелью «Мармелад», приклеенным к стене потрепанным плоским телевизором (кажется, неисправным) и нишей пневмопочты, оформленной в виде ворот сказочного дворца. Не то чтобы все это было во вкусе Риммы-Анджелы, но коттедж достался ей от прежних хозяев вместе с меблировкой, и она решила – и так сойдет.

Тишина. Стальные жалюзи на окнах плотно закрыты. На часах половина первого. День или ночь?

Анджела замерла на пороге, прикрыла глаза и «прощупала» окружающее пространство на предмет электроники. Этому фокусу Маршал успел-таки ее научить. Отличный фокус – он обеспечивал ей тактическое преимущество и заодно позволял презирать профанов, не владеющих такими приемами. Вот только выводить из строя нежелательную автоматику одним лишь ментальным усилием у нее получалось далеко не всегда, и Римма-Анджела цепенела от тайного стыда, представляя, как же будут презирать ее те, для кого это не проблема.

Вроде бы ничего подозрительного.

Она шагнула в гостиную, захлопнула дверь, а когда снова открыла, вместо Комнат за порогом был коридор коттеджа: запыленное ворсистое покрытие жизнерадостной расцветки по обе стороны двери, на каждой картинка, несущая определенную смысловую нагрузку.

Туалет: дебильного вида ангелочек на горшке. Ванная: грудастая русалка под душем. Домашний медпункт: медсестра с громадным шприцем наперевес гонится за мужиком без штанов. Кухня: за обеденным столом трапезничает счастливое поросячье семейство. Нам сюда.

Холодильник набит продуктами – стратегический запас, все продумано, ничего скоропортящегося. Она поела, не снимая брони, хотя и запарилась. Еще до вылазки решила, что разоблачаться не стоит: во-первых, неизвестно, не поджидает ли снаружи Зойг, во-вторых, уже не раз убеждалась, что использовать Комнаты как кладовку – плохая идея. Вещи из внешнего мира, оставленные там для пущей сохранности, иногда бесследно пропадали, иногда необъяснимым образом приходили в негодность, а бронекостюм ей пока еще нужен.

Каждое движение челюстей отдавалось болью в деснах. Сама виновата: в тот момент, когда Зойг выстрелил по ее машине, зубы были яростно стиснуты, чего ни в коем случае нельзя делать. Проштрафилась… Будь Маршал жив, он бы ее не похвалил.

Утолив голод, она первым делом прошла в комнатушку рядом с гостиной. Там, в шкафу со всякой неисправной всячиной, обреталась на одной из полок дорожная сумка – видавшая виды, залепленная грязным скотчем, с заскорузлыми ручками, такую только на помойку снести. В одном из ее внутренних кармашков лежал ключ от тайника, устроенного здесь же, за плинтусом. Второй ключ валялся в темном углу под ванной, весь облепленный паутиной. Третий – в банке из-под растворимого кофе, вместе с дешевыми заколками для волос и засохшими леденцами, а сама банка стояла в прихожей, в шкафчике под зеркалом. Чтобы открыть тайник, надо последовательно вставить все три ключа.

Внутри хранились деньги, оружие, набор для грима, качественная краска для волос и для кожи, карманный комп.

Все, что надо, у нее есть. Зойг пока еще не одержал верх!

Теперь – лечение. Медавтомат сообщил, что два нижних коренных зуба сломано. Пришлось, сделав анестезию, на месте от них избавиться. А запустить процесс выращивания новых зубов – это уже превосходит функциональные возможности данной модели, надо в клинику. Однако в любой самой захудалой клинике ее мигом опознают, и кто-то огребет на халяву сто тысяч кредиток, чтобы тут же потратить их на товары и развлечения, которых на Парке хоть отбавляй.

Анджела мстительно ухмыльнулась: а вот обломаетесь, никуда она не пойдет. Можно и без зубов. Эту процедуру она терпеть не могла: десны вовсю зудят, особенно если регенерация ускоренная, так что отложим мороку до лучших времен.

Как будут выглядеть лучшие времена и когда они наступят – это, конечно, вопрос хороший… Порой казалось, что никогда, но она гнала пораженческую мысль прочь.

В этом часовом поясе время перевалило за полдень, однако открывать жалюзи Анджела не стала. Коттедж обнесен высоким забором, соседи – престарелые представители среднего класса, район тихий, приличный, сущий стоячий пруд, но в ее положении никакая перестраховка не будет лишней. Сто тысяч – это не ерунда, это деньги.

Ниша пневмопочты забита рекламой – за нарядными «дворцовыми воротами», как и положено, громоздилась груда сокровищ: разноцветные глянцевые конверты, прямоугольные, треугольные, ромбовидные, одни сверкают золотым и серебряным тиснением, на других играют лазерные радуги, есть и яркие объемные картинки – волшебные окошечки в мир изобилия. В уголке, под ворохом листовок и конвертов, притаился одноразовый робот-рекламоноситель, похожий на миниатюрного краба. Выпусти такую тварь – потом не поймаешь, она будет носиться по квартире, твердя одно и то же и демонстрируя голограммы, пока батарейка не сядет. Обычно их хватает на несколько часов.

Злорадно усмехнувшись, Анджела отправила всю почту прямиком в мусоросборник, на уничтожение. Вот так! Во-первых, она презирала эту чепуху, во-вторых, под видом рекламы иногда засылают электронных шпионов.

Теперь – последние сетевые новости. Из Комнат в Сеть не выйдешь, даже имея при себе комп, поэтому Анджела до сих пор не знала, сделали из нее сенсацию номер один или нет.