есть огромное клеймо модного дома, а этот запах - капризы моего беременного тела, но все равно едва держусь, чтобы ничем себя не выдать.

— Куда мы едем? - рискую спросить только когда становится понятно, что он вырулил на загородную трассу.

— Подумал, что мы давно не проводили время наедине.

Олег сам ведет машину и, когда отвечает, смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— И хотел предложить мировую в знак уважения ко всем твоим стараниям. Загляни в корзину. Там справа конверт.

Корзину?

Я только сейчас замечаю стоящую по соседству корзину для пикников. Ту самую, с которой он уже вывозил меня на природу.

Открываю ее - и взгляд сразу натыкается на плотный разноцветный конверт, украшенный пошлыми радужными сердечками. Это вообще не в духе Олега, и мы оба прекрасно это знаем. Он даже дороги подарки дарил в стандартных коробках без ленточек. Чтобы не лежало в том конверте - для Олега очень символично изгадить это показухой.

— Можно открыть? - Я верчу конверт в пальцах, прикидывая его небольшой вес.

— Конечно, Ника. - Олег снова улыбается и сворачивает на перекрестке. Теперь я точно знаю, что он везет меня не в наш загородный дом. - Тебе не нужно спрашивать разрешения каждый раз.

Мы пересекаемся взглядами в зеркале заднего вида, и я долго взвешиваю все «за» и «против», прежде чем дать ему самую оптимальную реакцию. Не правильную, не ту, что он хочет, но самую выгодную для меня. Если я буду слишком послушной - игра в кошки-мышки ему быстро наскучит. Он не для того так одержимо за мной охотился, чтобы теперь не иметь возможности наиграться до тошноты.

— Я лучше лишний раз спрошу, чем буду валяться с проломленной головой, - говорю почти что правду.

Улыбка медленно сползает с его лица, и оно становится мрачно непроницаемым. Хотя и ненадолго, потому что мне, дилетантки в тонком искусстве лицемерия, у него еще и учиться и учиться. Когда он хмыкает, его небрежность выглядит абсолютно природной. Я даже почти верю в то, что именно такой ответ он и ожидал услышать. Хорошо, что я дала себе зарок больше никогда не верить ни тому, что он делает, ни тому, что говорит.

— Ты становишься осторожной, девочка. - Похвала тоже идеально настоящая. - Не уверен, что мне так уж этого хочется.

— Уверена, что не хочется, - смелею настолько, чтобы позволить себе высказать то, что действительно думаю.

— Конверт, Ника, - напоминает он и отводит взгляд на дорогу, нарочно делая музыку еще тише.

Ясно, чтобы ни лежало внутри - он рассчитывает на мою бурную реакцию.

Я быстро сдергиваю перфорированную ленту, вынимаю оттуда сложенные вдвое листы. Даже первого взгляда достаточно, чтобы понять их полную идентичность. Но внутри есть еще что-то - аккуратная стопка фотографий. Перебираю их, уже понимая, в чем дело.

Это - дом.

Большой, с двумя этажами и полноценной мансардой, большим внутренним двором и площадкой для детей. На фото есть геометка - это поселок в пригороде, не элитный, но там в основном новостройки и много молодых семей. В технических характеристиках указаны все удобства и коммуникации, автономное отопление, внешнее видеонаблюдение, полностью облагороженная территория.

Когда пару недель назад мы с Олегом обсуждали жилье для моей семьи, я высказала все свои пожелания, максимально возможные из тех, которые могла бы просить на своих птичьих правах. Мне тогда показалось, что Олег не особо вникает, но он слушал внимательно, потому что этот дом - именно такой. Я бы сама не выбрала лучше.

Заглядываю в документы, чтобы убедиться, что там есть подвох. Я выдвинула условия, чтобы покупка и право собственности были оформлены на кого-то из моей семьи, хотя Олег очень скептически отнесся к этому требованию. Но в документах на передачу права владения записан мой отец.

Я несколько раз перечитываю каждую сточку обоих дарственных, но они абсолютно идентичны и на первый взгляд составлены честно. Хотя, я ведь такой дилетант в этих делах.

— Это… - подбираю слово, которое должно порадовать этого монстра. - Это очень щедро, Олег.

На этот раз он не удостаивает меня даже взглядом в зеркало.

Ждет, что растекусь в благодарностях?

— Я правда не знаю, что сказать, - дергаю плечом, потому что ему удается озадачить меня своим молчанием.

— Тебе нравится? - Он как будто нарочно игнорирует мои куцые попытки быть благодарной.

— Да, очень.

— Рад-рад.

Дальше мы едем в полной тишине.

Олег говорит по телефону о работе - раздает указания, иногда довольно резко отчитывает кого-то на том конце связи. Пару раз у него звонит другой телефон - тот, который он обычно носит во внутреннем кармане пиджака, а сегодня - в одной из внешних секций на приборной панели авто. Он даже не смотрит, кто там, просто сбрасывает и после второго звонка ставит на беззвучный режим. Но когда нервно бросает телефон в ячейку - и через пять минут он снова звонит, я вижу на экране большую букву «В».

Могу поспорить, что это одна из его любовниц. Теперь я знаю, что они у него были постоянно - пока мы встречались, пока готовились к свадьбе, пока я сидела за свадебным столом и потом, когда он якобы «ночевал» в квартире, потому что его деловые встречи затягивались, и он просто не хотел меня будить.

Меня и тогда не задевало возможное наличие у него других женщин. Было просто… как-то ровно. Не то, чтобы совсем все равно, но, если бы мне, как в дурном фильме, вдруг однажды позвонила одна из его давалок и огорошила правдой, я бы просто пожала плечами и пожелала ей пользоваться моментом и не забывать про надежные противозачаточные. Тему детей Олег ни разу не поднимал, хотя однажды, кажется, когда мы в очередной раз сидели в дорогом ресторане в компании его дорогих друзей, небрежно бросил, что отцом себя не видит еще в ближайшие лет сто. Мне на все это тоже было плевать, потому что я не хотела детей от него, не думала о детях в принципе и была полностью поглощена танцами.

Мысли о прошлом заставляют колени неприятно дергаться.

Когда машина останавливается перед высокими кованными воротами - и нам навстречу выбегает Марина, я понимаю, что Олег решил устроить мне еще одно испытание - вечер в компании его друзей. Тех, от которых меня заранее подташнивает. И которым