Рико смерил её нечитаемым взглядом. О, да, с физической подготовкой у неё всё превосходно. И с выносливостью. И с гибкостью. И руки сильные, но могут быть такими нежными… Он задержал взгляд на тонких пальцах, увлечённо водивших по чертежу, пока Марио объяснял маршрут к дому. Длинные, узкие, а на внутренней стороне левой ладони — родинка, словно созданная для поцелуев. Внизу живота мгновенно стало тепло — стоило только подумать о том, сколько раз он касался её губами. Рико поджал губы и отвёл глаза, встречаясь взглядом с Аллегрой. Она приподняла бровь, но не стала ничего говорить.

— Простите, что задержалась! — Карла вошла в кухню, обдавая густым запахом перегара. — Не услышала будильник.

Даниэлла не удержалась — демонстративно поморщилась. Выпрямилась, достала сигареты из заднего кармана джинсов и громко сказала:

— Подышу свежим воздухом.

— Сомневаюсь, что он станет чище, когда ты туда выйдешь, — бросила вслед Карла. — Прости, — виновато улыбнулась, глядя на Рико. — Я правда не услышала будильник.

— Ты знаешь правила, — процедил он, скрещивая руки на груди и присаживаясь на край стола.

— Ты сам нарушил их все в прошлый раз! — огрызнулась она. — Так что давай без нравоучений. Обойдусь.

— Если будешь сегодня пить, завтра поведёт Аллегра.

— Может, и Марио дома оставишь? — прошипела Карла, подходя ближе. — А что, вы с синьорой и вдвоём отлично справитесь.

— Мне казалось, мы давно всё обсудили, — низким, обманчиво-спокойным голосом произнёс Рико.

— Обсудили. — Карла судорожно вздохнула и выскочила на улицу.

— Ох, не нравится мне всё это, — нахмурился Марио.

— Поверь, мне тоже, — откликнулся Рико.

Всё с самого начала шло не так и не туда. Кто вообще тянул Дани за язык, зачем она решила остаться? Нет, дело было не в доверии — отчего-то Рико был уверен, она знала, что видео с доказательствами появилось бы на её столе в срок. Тогда к чему всё это? Чего она добивается, что хочет узнать? Неужели не понимает, как ему сложно находиться рядом? Или наоборот, понимает и решила отомстить?..

— Эй, — Аллегра помахала рукой перед его лицом. — Возвращайся. И вообще — вам бы поговорить.

— О чём? Послезавтра она вернётся в Рим, вот и весь разговор.

— Ну да, а ты опять на неделю в запой уйдёшь. Что ж вы, мужчины, такие ранимые, — пробормотала Аллегра, возвращаясь к столу.

Даниэлла присела на ступеньку, вытряхнула из пачки сигарету, прикурила и затянулась. Стоило подумать о завтрашней ночи, о том, что она станет преступницей, пусть и не совсем по-настоящему, но всё же. Однако мысли крутились вокруг Карлы и того, что она не ночевала с Рико. И, кажется, некоторое время уже не ночует. Они поругались? Из-за неё? При мысли об этом Даниэлла почувствовала мелочное, но приятное удовлетворение. Наверное, его надо было стыдиться, но не получалось. Карла ревновала, Рико выглядел раздражённым, а слова Аллегры о том, что она злится из-за брата… Что именно она хотела сказать?

Голоса на кухне звучали приглушённо — опять её обсуждают? Даниэлла снова затянулась и едва не подавилась дымом, когда рядом с тяжёлым вздохом села Карла. Вытянула ноги и прищурилась, глядя на солнце. «Красивая», — невольно подумала Даниэлла. Глаза ярко-голубые, со смуглой кожей потрясающий контраст. И фигура идеальная, всё на своём месте и в нужном объёме. Не удивительно, что Рико её выбрал.

— Нравлюсь? — насмешливо спросила Карла. Но если хотела застать врасплох — просчиталась. Даниэлла не отвела взгляд, лишь слегка дёрнула плечом, сделала новую затяжку и, только выдохнув, ответила:

— Нравишься. Ты и сама знаешь, что красивая.

— Как оказалось, недостаточно, — вырвалось у Карлы. Она поджала губы, но, поняв, что и так проговорилась, решила не молчать. — Рико теперь предпочитает блондинок, хотя кому я рассказываю? Это из-за тебя он меня бросил.

— Я не знала, что у него кто-то есть, — равнодушно ответила Даниэлла.

— А я тебя и не виню. — Карла повернулась к ней. — Поначалу убить хотела, потом поняла — он нас обеих обманул. Хотя знаешь, если бы позвал сейчас, я бы пошла.

— А я — нет.

— Может, поэтому он в тебя и влюбился, — задумчиво произнесла Карла, легко поднялась, отряхнула джинсы и вернулась на кухню. Даниэлла невольно проводила её взглядом, отвернулась, зло стряхнув пепел. Влюбился. Конечно.

— Мы всё обсудили? — спросила Даниэлла, вновь появляясь на кухне.

— А у тебя не осталось вопросов? — поинтересовался Рико.

— Нет. — Она ответила холодным взглядом. — Если это всё, то завтра в десять встречаемся на вилле.

— Ты не поедешь с нами? — удивился Марио. Смутился, когда на него уставилось сразу три пары глаз, пожал плечами: — Просто, мы всегда вместе едем, непривычно.

— Как сказала Аллегра, я не в вашей команде. И становиться её частью не собираюсь. Так что увидимся завтра.

Как же сейчас хотелось остановить её — Рико с трудом удержал себя на месте. Схватить бы сейчас и трясти, пока не сойдёт с лица застывшее, отстранённое выражение. Говорить, говорить, говорить о том, как сожалеет, о том, как скучал, как её не хватает. Упасть на колени, обнять за ноги и не отпускать, пусть считает жалким, он и сам себя таким сейчас считает. Потому что каждый раз, когда она уходит, от души по куску отрывают, на живую. Но он остался стоять, позволив себе лишь проводить долгим задумчивым взглядом.

— Фух! — громко выдохнула Аллегра. — Когда она уходит, дышать легче становится! Хотя, Карла, от тебя несёт как от алкаша у помойки, прости.

Карла демонстративно отхлебнула холодный кофе из её кружки и посмотрела на Рико. Никогда ещё желание убить Бьянччи не было таким сильным, потому что смотреть, как любимый человек страдает, оказалось неожиданно больно. Особенно, осознавая, что страдает он из-за другой женщины

«Я сошла с ума», — повторяла Даниэлла, стоя перед зеркалом и разглядывая узкие чёрные штаны и чёрную куртку, скрывшую белую майку. Интересно, а маску и перчатки ей выдадут? Нервный смех защекотал нос, Даниэлла с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Ночь, утро и большая часть дня прошли, как в тумане — нервном, наполненном обрывками слов, лиц и мыслей. Эмоции отключить не получалось, они вихрились в пустоте, то отступая, оставляя после себя чернильную пропасть, то затапливая, заставляя задыхаться, а сердце — неистово колотиться. Она действительно собирается это сделать, она точно сошла с ума. Взгляд опустился ниже, на светло-серые кроссовки — интересно, что на это скажет Рико? Армейские ботинки в гардеробе отсутствуют.

За эти два дня они и двумя десятками фраз, не относящихся к делу, не обменялись, хотя, наверное, это к лучшему. Слишком сильно хотелось услышать его оправдания, слишком часто в последнее время хотелось простить. Её тянуло к нему: смотреть, слышать, быть рядом. А он то смотрел сквозь неё, то, наоборот, прожигал взглядом, в котором было слишком много того, о чём необходимо забыть. Как о поцелуе, при мысли о котором губы начинали пульсировать, а под коленями разливалась слабость. Рико делал её слабой, и это выводило из себя.