терпеть. Я оборачиваю пальцы вокруг его члена. Он кажется толще и длиннее, когда пульсирует от необходимости получить удовлетворение. Я усаживаюсь сверху так, что лишь головка оказывается внутри. Затем смотрю на Дрю, чьи глаза расширяются от шока и изумления. Это моя новая сторона. Я чувствую себя уверенной и смелой, не стыдилась брать то, чего хочу.

Медленно раскачивая бедрами, я двигаюсь вверх и вниз, позволяя ему все глубже проникать в себя, чтобы полностью вобрать его. Я наслаждаюсь этим моментом, зная, что он не продлится долго. Не в этот раз. Я уже заряжена и готова отдаться другим ощущениям, которые начинают пробуждаться внутри. Дрю кладет руки мне на бедра, придавая устойчивости, но не отнимает контроль. Он чувствуется таким прекрасным, горячим и твердым, я выпрямляюсь и выгибаю спину. Пальцы проходятся по телу, груди, а затем останавливаются на шее. Дрю проводит руками по моей спине, и я закрываю глаза, упиваясь блаженством. Мое тело начинает трястись, я громко стону, когда ощущения настигают меня, словно молния. Я падаю вперед и кладу руки ему на грудь, постепенно замедляя ритм, пока окончательно не начинаю задыхаться. Я не могу больше двигаться, чувства становятся слишком сильными, но Дрю не позволяет им утихнуть. Он продолжает двигаться, подаваться бедрами вперед и назад, когда его руки все еще находятся на моих бедрах. Я вскрикиваю, превратившись в желе на его теле. Толчки Дрю становятся сильнее и быстрее, прежде чем я слышу глубокое рычание в горле, он изливается в меня, и его тело дрожит подо мной.

Мы лежим неподвижно друг на друге, укутанные в одеяло, и спустя время наше дыхание выравнивается. Дрю проводит рукой по моим волосам и вздыхает мне в шею, осыпая кожу поцелуями.

— Это было намного быстрее, чем мне хотелось. Не могла себя сдержать, — говорю я.

Дрю смотрит на свои часы и улыбается.

— Сейчас только десять вечера. У меня запланирована еще парочка вещей перед сном специально для тебя.

— О? Правда?

— О, да, и начнутся они с хорошего, долгого и горячего душа.

Я уже могу представить, как наши влажные, горячие, скользкие тела сливаются воедино, и чувствую знакомый трепет в теле.

Но я подожду.

Сейчас мне просто хочется насладиться моментом. Сильно прижаться к Дрю и запомнить все моменты. Я не могу представить себя более счастливой, чем сейчас. Дело не в сексе, самое важное для меня — это знание, что Дрю любит меня.

Несмотря на мое прошлое и настоящее, он любит меня всем своим сердцем, и я не могу просить большего.

Глава 28

Я стою на парковке местного ресторана «Olive Garden», ожидая, когда мой отец придет на ужин. Поскольку для того, чтобы поесть в более престижном ресторане, который всегда нравился моему отцу, нужно ехать в другой город, я предпочитаю оставаться здесь, среди обычных людей. Чем ближе к маминому дому, тем лучше я себя чувствую. А что, если бы мне пришлось сломя голову бежать из этого места? Если бы я это сделала, мне не пришлось бы далеко идти. Несомненно, я нервничаю. Каждый наш разговор за последние пять лет начинается с гневных слов и заканчивается тем, что кто-то из нас выбегает из комнаты или вешает трубку на полуслове. Без сомнения, наши отношения являются ходячей катастрофой. Сложно представить, чтобы кто-то из нас когда-нибудь разговаривал спокойно. Надеюсь, ресторан и непринужденные посетители помогут нам держать себя в руках. Возможно.

Дрю ушел в воскресенье днем, где-то после обеда. После нашего свидания в беседке и еще пары раундов позже вечером было почти невозможно заставить себя встать с постели и уйти от него. Еще тяжелее видеть, как он уходит несмотря на то, что я знаю, что увижу его через несколько дней. Я отгоняю панику, видя, как он уходит, хотя понимаю, что здесь он сделал все возможное, и что у него есть гораздо более важные дела в студии. К тому же, ему не нужно пропускать из-за меня работу.

После того, как Дрю ушел, мы с мамой проводим остаток дня вместе, заканчивая осмотр комнаты Джесси и отвезя вещи для пожертвования в местный приют. Удивительно, но мы обе чувствуем себя очень хорошо, зная, что припрятали свои собственные сувениры на память о нем. По какой-то причине я ожидаю, что папа зайдет и попытается поговорить снова, раз уж он был так непреклонен в эту в субботу.

Однако он этого не делает.

Удивительно.

Таков мой отец — много разговоров и мало действий… за исключением зала суда. Он великолепен в своей работе и страстно любит ее. Меня удивляет, как ему удается отделять свою работу от пьянства. Мама говорит, что он является искушенным пьяницей и никогда не смешивает то и другое, особенно когда намечается крупное дело. Если он когда-нибудь допускал промахи и был слишком пьян, чтобы идти в офис, то работал из дома. Ни за что на свете он не выглядит хуже, чем идеально, когда появляется в офисе. Папа становится запойным пьяницей, и у него это чертовски хорошо получается. Я не сомневаюсь, что его друзья и коллеги ничего не знают о проблеме, но после моего вчерашнего звонка предполагаю, что его секретарша, вероятно, распространяет Бог знает какие слухи по офису. Папа отказался мне перезвонить из-за важной встречи. После того, как в воскресенье и большую часть понедельника от него нет никаких вестей, я устала ждать, когда что-нибудь произойдет. Поэтому любезно прошу его ассистентку «сообщить мистеру Моргану, что на линии его дочь, и это его последний шанс, если он этого хочет». Она запинается на своих словах и переводит разговор на ожидание, пока папа подходит к телефону. Я быстро даю понять, что ему удается поговорить со мной только по настоянию Дрю. Я спрашиваю, почему он так настаивал на разговоре со мной в субботу, но после этого так и не пытался связаться со мной. Отец спокойно объясняет, что у него возникает срочное дело, которое нельзя игнорировать. Говорит, что большую часть дня находится в суде и, вероятно, будет там и во вторник. Я не могу отделаться от мысли, что все это довольно удобно, но решаю воспользоваться его отговорками, когда он предлагает пригласить меня на ужин на следующий день для разговора.

Теперь я без особого интереса жду на парковке, когда же моя жизнь изменится. Я надеюсь, что хоть раз в жизни мой отец выполнит хотя бы одно из своих обещаний, но, как обычно, он этого