Валя посмотрела на меня удивленно и задумчиво произнесла:

– Не знаю… А почему вы спрашиваете?

Я вкратце рассказала о суете вокруг дома. Об интересе правоохранительных органов, следах крови в разных местах, о заточении немца в подвале и его развороченных стенах.

– В стене подвала? Нет, пожалуй… Если мой бывший что-то и спрятал, то в каких-то банковских ячейках, причем заграничных, до которых я так и не смогла добраться. Доверить такое дело – сокрытие ценностей – никому нельзя, и мой вообще мало кому доверял. А сам… Я не могу представить, чтобы он сам рылся в подвале. И еще там же постоянно работали строители.

Я поблагодарила Валю, и мы с Марианной стали пробираться к выходу. Она подтвердила имеющуюся у меня информацию о супруге владельца казино. Пьет по-черному. На показах не появляется, поэтому мне лучше съездить к ней домой.

В холле, перед входом, Артур Небосклонов проводил очередной митинг. Поднаторел уже в этих делах, после борьбы за освобождение своего спонсора Вячеслава Николаевича, держащего певца на коротком поводке. Небосклонов рассказывал женщинам – женам и подругам богатых людей, – как опасно связываться с представителями СМИ, не относящимися благосклонно к шоу-бизнесу, и как представители СМИ, в особенности натуралы, занимающиеся криминальной тематикой, могут испортить жизнь порядочным людям. Слово «натуралы» Небосклонов произнес с такой интонацией, с какой я сказала бы «гомики». А может, пошантажировать Артура Пашкиной записью, если он опять рыпнется? Самый большой доход Небосклонову приносят девочки-поклонницы, страдающие от неразделенной любви к популярному певцу. Они ходят на его концерты, покупают кассеты, диски, плакаты и всю прочую хренотень со священным ликом своего кумира. А если девочки узнают, что он по женщинам… никак? Вполне может потерять бóльшую часть аудитории. Ведь он же никогда публично не признавался в своей голубизне. Наоборот, раскручивал образ этакого донжуана.

– Паш, пошли отсюда, – я дотронулась до плеча оператора.

Артур сделал вид, что не заметил меня. Уже отошел от первого испуга? Или считает, что поклонницы спасут его от моей скромной персоны?

На улице, когда мы с Пашкой, распрощавшись с Марианной, садились в мою машину, нас догнал продюсер Небосклонова.

– Просите, вы – Смирнова? – уточнил он у меня.

Я кивнула.

– Вы можете мне объяснить, что происходит? А то этот обормот только вопит и впадает в истерику, когда слышит ваше имя.

– А он рассказал вам, как подавал в милицию заявление об изнасиловании? И в качестве ответчицы называл меня?

Рот у продюсера открылся, потом лицо его стало наливаться краской. Я помнила, что для раскрутки имени Артуру пришлось регулярно нежничать с продюсером, а ревность мужчинам свойственна в не меньшей степени, чем женщинам.

– Вы… вы… пытались?!

– Даже если бы мне выплатили мой годовой доход единовременно, я бы не согласилась с ним переспать.

По лицу продюсера стала расплываться улыбка.

– Ах да, я вспомнил. У вас же мужчина в тюрьме…

– Уже не в тюрьме.

– Вы добились его освобождения?

– Он совершил побег из спецавтозака. Если вы смотрите телевизор, и не только новости шоу-бизнеса…

– Да-да! Вспомнил! А он, то есть Артур, в самом деле ходил в милицию? Сам?! Он не мог до этого додуматься! Юля, мы можем с вами встретиться и поговорить подробно? Я должен быть в курсе, что происходит. А то этот обормот мне сюрприз за сюрпризом выдает.

– Я вам могу и сейчас все объяснить. Вы участвовали в перевозе наркотиков или это Артур делал без вас?

– Что?! – лицо продюсера опять напомнило мне морду гиббона. – Какие наркотики?! Да за наркотики я бы его лично кастрировал! Он колется? Нет, не может быть, я же лично регулярно смотрю его вены. Нюхает? Или экстази глотает?

– Насчет того, что он там сам употребляет, сказать не могу – вам виднее. Его прихватили на перевозке. Не менты.

– Но почему?! Почему он за это взялся?

– Видимо, вы ему мало платите. А ему хотелось денег. Красивой жизни.

– О Боже! – продюсер схватился за голову. – А я-то думал: любовники! Он… он заставлял меня ревновать. Он говорил: его поклонники, его богатый любовник… Значит, никакого любовника нет? – Глаза продюсера загорелись. – Он сам заработал эти деньги? Перевозкой наркотиков?

– Это уж вы выясняйте с Артуром. Я с ним в кровать не ложилась и над постелью дуэньей не стояла. Не знаю. И знать не хочу! А в милицию меня обвинять он пошел по приказу, в этом я не сомневаюсь. У тех людей, которые… его прихватили, на меня зуб. Вы уж его утихомирьте, если можете, – я кивнула на вход в здание, откуда пока больше никто не выходил. Те, кого митинг Артура не заинтересовал, давно ушли, остальные продолжали слушать певца. Представляю, что он там может наговорить! – И для всех будет лучше, если он вообще забудет о моем существовании. А то я и обидеться могу. Кстати, расспросите его о том, как он поил моих коллег вином со снотворным. Оператора и, между прочим, Димона Петроградского. Учтите: все зафиксировано на пленке!

– Димона Петроградского?! Артур пытался усыпить Димона Петроградского?! Не может быть!

– Не только пытался, а усыпил.

Оставив прибалдевшего продюсера стоять столбом на тротуаре, мы с Пашкой загрузились в мою машину и отбыли.

– Куда теперь? – спросил оператор. – Ко второй тетке? К пьянице? Тогда надо купить что-нибудь выпить.

– Нет, попробуем в больницу прорваться, – сказала я. – Если нас, конечно, пустят.

* * *

В больнице «Скорой помощи» нам с Пашкой повезло: среди врачей и медсестер нашлись поклонницы моего таланта, регулярно смотрящие «Криминальную хронику» на нашем телеканале и читающие мои репортажи в «Невских новостях». Да и ряд героев моих репортажей, которых не смогли дострелить или дорезать на месте, лечились у них.

Я сказала, что сюжет о прицельной стрельбе по сибиряку пойдет сегодня вечером, более того – стреляли-то у моего собственного подъезда, так что я лично заинтересована в получении информации из первых рук.

Нам с Пашкой выдали халаты и попросили не задерживаться более десяти минут. Парень еще плох, хотя однозначно выздоровеет: из Сибири приехал, сибирское здоровье, настоящий богатырь.

С этим я полностью согласилась. Помнила, что парень огромный (мишень хорошая), а войдя в палату, увидела, что задняя спинка кровати снята, чтобы герой мог вытянуть ноги.

Меня он узнал сразу и, как я поняла, не по вчерашней встрече, я же его до вчерашнего дня никогда не видела. Разве можно забыть такого богатыря? Но откуда он может меня знать? Ведь наш канал, насколько мне известно, на Сибирь не идет, «Невские новости» распространяются, но там-то моя фотография не фигурирует.

– Наклонись ко мне, – попросил парень.