– Тогда мы сказали, что эти реалии не требуют доказательств, ибо их присутствие вполне реально… Только мы об этом еще не знаем, – закончил Брис. И добавил, – Молодец, капитан…

А Ольга надула щеки и демонстративно отвернулась от Бриса, а когда обернулась, то ее щеки горели пунцовым огнем. Я понял, что она еще что-то «открыла». И не ошибся.

– Друзья, доказательства у нас в кармане… Где-то я читала, что нет непознаваемого, есть еще непознанное… А потому нужно выстроить ряд вопросов, которые косвенно лили бы воду на мельницу Атлантиды. Где бы она ни располагалась…

– Ура Платону, ура Шлиману, ура Ольге, – заорал Влад, спугнув чайку, сидящую на топе грота.

Через полчаса на «Доске истории» появился призыв.

Атлантида: нет непознаваемого – есть непознанное!

Ольга ликовала.

Вечером первого дня плавания состоялось заседание географического клуба шлюпа «Аквариус». Слово взял Брис:

– Друзья, мы достаточно побегали по свету, чтобы понять прелесть будущих открытий на ниве исчезнувшей Атлантиды… Теперь, пока мы идем на юг Адриатики, все силы бросим на устранение пробелов в наших знаниях, ближе всего проливающих свет на загадку Атлантиды, унесенную временем…

Мы сидели, раскрыв рты и глаза, и дивились высокопарности слов нашего главы экспедиции. А он, понимая наше настроение, заявил, что выбрал стиль вступительной речь, чтобы Ольге было труднее его перебивать. Ольга растерялась, но тут же нашлась:

– Брис, я вызываю тебя на дуэль. Оскорбление смоет только, – она подумала и произнесла, – …только мытье посуды… на быстроту…

– Согласен, – кивнул Брис, – но только чтобы тебе не помогал Влад…

И мы начали обсуждать, как время и эти полторы тысячи километров истратить так, чтобы разобраться с выдвинутым Ольгой девизом.

Брис обратился ко мне с просьбой построить схему наших «бумажных поисков», которые могли бы, хотя бы косвенно, пролить свет на факт: была ли и могла ли быть Атлантида, не оставившая, казалось бы, следов?

В ответ я заявил:

– Уже сегодня, сейчас я готов начать разговор: Атлантида имеет право на существование по трем причинам. И я эти причины перечислю: во-первых, доказано, что длительность жизни человека на Земле исчисляется теперь уже миллионами лет;

во-вторых, на Земле была не одна высокоразвитая цивилизация;

в-третьих, почему бы среди них не могла развиться Атлантида?

Утром второго дня плавания Брис объявил общий сбор – после завтрака, в восемь утра. И вот мы пятеро в кокпите, Стоян на ступенях в каюту, Гор за штурвалом. Я задаю вопрос:

– Мы сформулировали «реальности Платона», а это… Скажи Влад, что это означает?

Влад наморщил лоб и молвил:

– Это почти сорок признаков, доказательств и предположений, правда, косвенных…

– Но мы с вами еще не разобрали по косточкам рассказ Платона, изложенный в его рукописях. Но читали мы-то его все? И что там?

– Три источника называются там: египетский жрец, государственный деятель Соломон и философ Платон, – высказался Стоян.

– Итак, мы знаем о тех, кто поведал нам об Атлантиде, – подытожил я. – Еще о чем там, у Платона?

– Где лежит остров, – сказал Влад.

И вслед ему высказалась Ольга:

– Устройство, общественный строй, религия…

– Верно, Ольга, – поддержал ее я. – Что еще?

– Оборона и гибель, – заметил Гор. – Точнее – система обороны в виде крепости…

– И время гибели, – заметила Рида.

Брис обрадовано воскликнул:

– Не вижу бороду, но философов…

Так он перефразировал изречение древних в адрес легковесных философов: «Вижу бороду, но не вижу философа». И кивнув мне, попросил подвести итог по рассказу Платона.

– То, что я сейчас перечислю, требует наполнения, хотя бы словами Платона. А именно: кто сообщил (1), где остров (2), структура (3), строй (4), защита (5), время (6), гибель (7). Материал я подберу, но кто возьмется это все обобщить?

Вызвался Стоян, и с этого момент он с палубы исчез, погрузившись в обработку сведений, донесенных людям самим Платоном. Но уже в этот вечер получить ответ мы не смогли. Брис всех отправил спать. И Стоян изложил свое видение проблемы в тезисах на «Доске истории».

На этом пути из Равенны на Крит в ту же ночь, вернее, к утру, мы попали в шторм. Возможно, в тот самый, весенний, о котором говорил Марко на Боке.

Часов шесть выл ветер, грохотали и плескались волны. Мы держались носом к волне, подняв только кливер и чуть-чуть грот-парус. Бортом к волне вставать было нельзя, и Гор мастерски удерживал шлюп в разрез волны. После полудня ветер стал стихать, но все равно дул с юга и против основного курса, то есть в лоб или, как его зовут моряки, ветер по имени «морда-тык». Ветер уже не выл, а тоскливо поскуливал в вантах. Волны пошли на убыль, становились все более пологими и уже не швыряли шлюп, а плавно покачивали его.

Наконец, к вечеру черные, лохматые тучи разорвались, и сквозь прорехи на нас хлынули потоки теплых лучей солнца.

– Сол-л-н-це-еее! – пронесся крик над волнами.

И мы все мгновено оказались на палубе и с жадностью вдыхали свежий, чуть солоноватый морской воздух. Об ээсе Стояна мы не вспомнили и после скорого ужина легли спать.

А ночью меня с Брисом разбудил Гор.

– Брис, мы вошли в зону обломков… Я зажег все осветительные огни… Подаю сигналы ракетами… Может, там люди? Волна позволяет, и паруса я убрал… Мы дрейфуем…

– Как ты в такой темноте разглядел обломки? – спросил Брис, выходя из каюты в кокпит.

– Не увидел, услышал… Лаяла собака…

На воде там и сям видны были обломки, правда, какие-то мелкие: доски бортовой обшивки, ящик, обломок гика явно с парусного судна, пластиковые бутылки и банки… Чуть дальше, на границе света и тени, на волнах прыгал ярко-красный с белым спасательный круг. Над нами ревела с перерывами сирена, привлекая людей к себе, если, конечно, они были где-то рядом. Я попросил выключить ревун и прислушаться. А вдруг кто-нибудь отзовется?

И действительно, прямо за кормой, со стороны границы с тьмой, послышался лай, вернее, тявканье с подвыванием – тревожным и тоскливым. Дали задний ход двигателем и стали приближаться к кругу. А около круга, вцепившись зубами в его веревочную окантовку и чуть подняв голову над водой, скулил пес.

Скамандовал Брис:

– Несите тент и вяжите к его углам шкертики… Один длинный, – указал он Владу и Стояну. – Рида и Ольга, не спускайте глаз с круга и пса… Мы дрейфуем, и волны нас разворачивают…

Пес оказался понятливым. Он, не выпуская круга из зубов, ухитрился зацепиться лапами за шкертик и брюхом лечь на тент. Минуты через две он был на палубе. Мокрый и дрожащий, он пытался лизнуть нас, но скулил, видимо, от радости быть спасенным. На спасательном кругу стояло: «Стрела».