– Так бывает почти всегда, – объяснил он Жаку и Роберу, сопровождая их в гостевые покои. – Времена сейчас тяжелые, и братья сбиваются с ног, исполняя разные поручения. Впрочем, узнаете обо всем, когда придет время. Пока что отдыхайте и осматривайтесь. Единственной вашей обязанностью пока является присутствие на обедне. Вам запрещено покидать пределы обители, заходить в любые помещения, кроме трапезной и церкви, и расспрашивать здешних обитателей о чем бы то ни было.

– А самим-то можно отвечать на вопросы? – попытался съязвить свободолюбивый де Мерлан.

– Не думаю, что вам их здесь будут задавать, – улыбнулся брат Серпен.

На третий день пребывания в патриархате в Акру возвратился Сен-Жермен. Он буквально влетел во двор в сопровождении целого эскадрона, и тихая обитель сразу же наполнилась звоном оружия, скрипом упряжи, стуком копыт и храпом лошадей.

– Ну, началось наконец, – проворчал де Мерлан, который от вынужденного безделья готов был на потолок лезть.

И вправду, сразу же после обеда к друзьям подошел оруженосец приора и попросил их следовать за собой.

Кабинет главы ордена находился под самой крышей, и из его окон открывался прекрасный вид на акрскую гавань. Все убранство большой, чисто выбеленной комнаты составлял большой гобелен с изображением королевского герба, два длинных стола со скамьями, полка, набитая книгами и пергаментными свитками, и несколько больших сундуков, окованных железными полосами.

Теперь наконец Жак смог рассмотреть загадочного приора поближе. Это был человек зрелых лет, много повидавший в жизни: его черные как смоль волосы чуть тронула на висках седина. Среднего роста – повыше Робера, но чуть пониже Жака, он казался выше, чем есть, благодаря стройной худощавой фигуре, но при этом бугрящиеся под камизой мышцы выдавали в нем человека недюжинной силы. Больше всего поражали его глаза – серо-зеленые, пронзительные и очень внимательные. Когда он глянул на Жака, ему показалось, что приор рыцарей Святого Гроба в одно мгновение просветил его насквозь.

– У меня совсем нет времени, – заговорил Сен-Жермен. Голос у него оказался чуть хрипловатый и на удивление мягкий, но тем не менее Жак ощутил в нем металл, который звенел, когда приор, спасая их с Робером от казни, обращался к первым нобилям королевства. – Пока не собрался конвент, я готов ответить на несколько вопросов.

– Почему вы освободили нас и как узнали о казни, мессир? – немедленно, словно только того и ждал, отозвался Робер, так что Жак не успел и рта раскрыть.

– На эти два вопроса у меня найдется один ответ, – улыбнулся приор уголками губ. – На прошлой неделе я пришел к патриарху, с тем чтобы сообщить ему о гибели одного из наших братьев и попросить совета, кого из крестоносцев принять на освободившееся место. Выбор кандидата – дело государственной важности. Наше братство очень невелико – в нем всего двадцать пять рыцарей, включая и меня, но каждый из нас, поверьте, стоит целой баталии. В ответ его высокопреосвященство протянул мне только что полученное письмо, написанное неким монахом-бенедиктинцем из Яффы, которого непонятно каким ветром занесло в Тир. Я быстро навел справки, узнал, кто такие сир де Мерлан и Жак из Монтелье, и, поверьте, то, что я услышал, очень понравилось и мне, и патриарху. В Акре в это время не было никого, кроме нас с братом Серпеном. Мы, не теряя времени, пустились в путь и, как видите, успели… Таким образом, вы избежали казни для того, чтобы быть принятыми в орден Святого Гроба.

– Насколько я понимаю, – пробормотал Робер, – выбора у нас никакого нет.

– Есть, – снова улыбнулся Сен-Жермен, – но я думаю, что он вам не понравится. Посвящение в рыцари и сержанты у нас по традиции производится на Пасху. До этого времени вы должны пройти особую подготовку, чтобы на первых порах хоть отчасти отвечать тем требованиям, которые наш орден предъявляет к своим воинам.

– Вот те раз! – искренне удивился Робер. – А я-то думал, что вам, как и братьям святого Андрея, нужен настоящий рыцарь, который будет вас обучать военному делу.

– Возвратимся к этому разговору после моего возвращения, – сверкнул глазами приор. – Я должен немедленно отбыть в Константинополь.

– Мессир, – набрался смелости и подал голос Жак, – господин де Мерлан, видимо, забыл, что у него имеются в тех местах владения, ради которых он и принял крестоносный обет.

Приор в ответ чуть кивнул головой, предлагая изложить суть дела. Жак уже заметил, что Сен-Жермен предпочитает обходиться жестами там, где они могут заменить слова.

– Молодец, Жак! – Робер пихнул приятеля локтем под бок. – Он прав, мессир, у меня действительно имеется хартия от тамошних тамплиеров. Только вот как к делу подойти, понятия не имею.

– Что у вас есть, кроме слов? – спросил приор.

– Вот грамота, – протянул Робер злополучную бумагу, которая и стала первопричиной всех его нынешних злоключений. – Речь идет о рыцарских фьефах в Афинском мегаскирстве.

– Там у нас есть владения, – быстро прочитав грамоту, кивнул головой Сен-Жермен, – думаю, что мы сможем уладить это дело с приором Греции. До отъезда я переговорю с архидьяконом – именно он ведает всеми имущественными делами и владениями ордена. Скорее всего, он согласится, чтобы Святой Гроб позаботился о ваших правах, и если желаете, то мы возьмем эти земли в управление.

– И вы не отберете мои фьефы насовсем, как храмовники? – недоверчиво переспросил Робер.

– Рыцари Святого Гроба – светские рыцари, не связанные обетом бедности, – отчеканил Сен-Жермен, – и мы не даем монашеских обетов, как госпитальеры и тамплиеры. Но данные нам привилегии, самая главная из которых – право использовать в качестве эмблемы ордена герб Иерусалимского королевства, накладывают на братьев тяжкий груз. Мы обязаны быть лучшими во всем, при этом нигде и ни в чем мы не можем нарушить закон и запятнать рыцарскую честь. После посвящения и ты, рыцарь, и ты, сержант, будете связаны с орденом до конца своих дней…

На следующий день приор покинул Акру, и в резиденции из всех рыцарей снова остался один лишь брат Серпен.

Из всех событий, произошедших за это время, самое яркое воспоминание у Жака оставили их первые воинские занятия. Несмотря на то, что его прозвище переводилось с франкского как «Змей», на самом деле этот широкоплечий светловолосый нормандец ничем не напоминал холодную рептилию. На следующее утро, не успели каноники отслужить заутреню, он без стука вошел в комнату.

– Не обижайся, сир рыцарь, и ты, сержант, – обратился он к приятелям, вскочившим при его появлении, – но мне поручено проверить вас в деле. Так что надевайте доспехи и следуйте за мной.

– Да какие уж тут обиды, – ухмыльнулся де Мерлан, вытаскивая из-под кровати кольчугу и шлем. – Еще поглядим, кто кого проверит. Ну, где тут у вас место для тренировок?

Следуя за Серпеном, они вышли во двор, завернули за угол, миновали арку, соединяющую капитул с домом рыцарей, вошли в неприметное каменное строение, спустились вниз по длинной лестнице и оказались в огромном сводчатом помещении. По периметру потолка были проделаны многочисленные щели, из которых на каменные плиты падали солнечные лучи.