плечами, не обращает внимания и делает вывод, что перед ней придурок. Почему же с Дэном так не получается?

– Джен в детстве была актрисой, – начинает она, – она участвовала в тысяче телешоу. А после университета на два года уехала в Санкт-Петербург, хотя у нее там не было знакомых и по-русски она ни слова не знала. И по-твоему, она зануда?

– Я не сказал, что они зануды. Я сказал – серьезные.

– И что плохого в серьезности? – накидывается на него Ханна, но затем понимает, что сама себе противоречит и в споре явно проигрывает.

– Я и не говорю, что это плохо, – самодовольно отвечает Дэн.

Впрочем, нередко они бывают счастливы. Когда они не ссорятся, то живут душа в душу. У Ханны развилось что-то вроде избирательной амнезии, поэтому во время перемирия она забывает про их яростные ссоры. Иногда Ханна воображает, будто за ними наблюдают невидимые зрители, которые восхищаются их взаимной поддержкой, их смехом, их очевидным притяжением. В другие моменты Ханна жалеет, что таких зрителей у них нет, – во время ссор он бросает ей ужасные обвинения. «Сколько же в тебе высокомерия! С тобой совершенно невыносимо!» Или: «Нам, наверное, лучше расстаться». Или самое обидное: «Может, ты зря таблетки бросила принимать? Полный бред несешь». Позже Дэн отрицает, что говорил это.

– Я в жизни такого не сказал бы, – утверждает он, – так что не выдумывай.

Из-за этого Ханне чудится, будто реальность вновь ускользает от нее. Порой ей даже хочется записать его слова на диктофон, вот только это лишний раз доказало бы, что она чокнутая.

Когда она рассказывает своим новым коллегам историю их знакомства, те говорят:

– Ух ты, вот это круто!

Или:

– Будет потом что детям рассказать!

Когда Ханна спрашивает, можно ли ей прийти в паб с Дэном, Кеми отвечает:

– А почему нет? Ты ведь и так всегда с ним приходишь.

– Ты что, против? – удивляется Ханна. Кеми, обычно покладистая, почему-то перешла на брюзгливый тон.

– Вообще, я не против, если мы с тобой ради разнообразия сходим куда-нибудь вдвоем, – говорит Кеми.

– Я думала, Дэн тебе нравится.

– Нравится, да. Дело не в этом.

Так как Ханна с Дэном живут вместе, она видится с ним сколько угодно, но все же ей спокойнее, когда он рядом. К тому же Ханне всегда казалось, что они с Дэном и Кеми – отличное трио.

– Ну ладно, хорошо, – отвечает она, – больше его с собой не возьму.

В трубке молчат.

– Ты там злишься? – недоверчиво спрашивает Ханна.

– Я просто не понимаю, почему все надо менять только оттого, что у тебя парень появился. Не понимаю, почему нельзя дружить, как прежде.

– Так мы и дружим!

– Нет. Все изменилось.

Ханну ее слова удивляют. Кеми вообще редко бывает столь требовательной. А Кеми отстраненно перечисляет факты:

– Мы теперь видимся реже, чем прежде, а когда видимся, то ты приводишь Дэна. Раньше мы каждые несколько дней созванивались, а сейчас раз в две недели и разговариваем всего ничего.

– Прости, – говорит Ханна, – это, наверное, потому, что у меня куча работы. Я постараюсь исправиться.

– Это не из-за работы, – возражает Кеми, – у нас с тобой и прежде бывало много работы. Но раньше ты мне рассказывала, как день прошел, а теперь Дэну. Это он по вечерам слушает все твои смешные истории, а к тому моменту, когда мы с тобой наконец созваниваемся, ты их уже забываешь, и мы болтаем на какие-то отвлеченные темы. Теперь подробности ему, а мне так, в общих чертах.

– Прости, – повторяет Ханна.

– Да тебе не за что извиняться, – говорит Кеми, – я, похоже, объяснила коряво. Вся эта история меня бесит, но тебя я не виню. Или, может, чуть-чуть и виню, хотя тебя я тоже понимаю. Подобное случается, когда заводишь серьезные отношения. Правда, честно говоря, я не ожидала, что с нами такое тоже произойдет. Поэтому мне надо привыкнуть. Мне больше некому байки рассказывать.

– У тебя Джо есть, – говорит Ханна. Парень Кеми ей очень нравится, но Кеми утверждает, будто между ними ничего серьезного.

– Я не хочу их Джо рассказывать. А тебе хочу.

– Так рассказывай мне.

– Нет, когда мы с тобой разговариваем, я их уже забываю, так же как ты забываешь свои. Со мной когда случается что-нибудь прикольное, я запоминаю, чтобы потом тебе рассказать, а у тебя все времени поговорить не находится. И когда наконец это время появляется, уже поздно, момент упущен. А если что-то интересное происходит с тобой, ты возвращаешься домой и делишься с Дэном. Вот тебе и перекос. И когда в конце концов мы встречаемся, ты добавляешь масла в огонь и тащишь с собой Дэна.

– Да, понимаю. – Ханна чуть не принимается оправдываться, но подавляет в себе это желание. Более формально, чем ей самой хотелось, она говорит: – Прости, Кеми. Я не хотела ничего менять и не заметила, что все изменилось.

– Да, – отвечает Кеми, – первым всегда замечает тот, кого бросили.

Когда Ханна пересказывает Дэну этот разговор, Дэн спрашивает:

– А тебе не приходило в голову, что вы с Кеми друг друга переросли?

Ханна с возмущением отвергает это предположение, однако она и сама это подозревает.

Возможно, потому, что Кеми настроена против Дэна, единственная, с кем Ханна может поделиться мыслями о своих нестабильных отношениях, – это Элис. Когда они встречаются выпить кофе – недавно они завели такую традицию – и Элис спрашивает про Дэна, Ханна признается:

– У Дэна все хорошо, но… мы вчера здорово поругались.

– Ох, сочувствую. – Судя по виду, Элис и правда сочувствует.

Большинство собеседников подались бы вперед, готовые с жадностью впитать все подробности (по крайней мере, сама Ханна именно так и поступила бы). А вот Элис – нет. У нее на любые конфликты аллергия. Ей бы хотелось, чтобы все обходились друг с другом вежливо и доброжелательно. В каком скучном мире мы бы тогда очутились, думает Ханна. Дальнейших расспросов не следует, поэтому Ханна продолжает:

– Мы поспорили из-за того, круто носить белые кроссовки или тупо.

Элис не смеется, что, безусловно, делает ей честь.

– А сейчас вы уже помирились? – спрашивает она.

– Да. – Ханна колеблется, затем неуверенно добавляет: – Дело в том, что мы вообще много ругаемся.

Элис кивает.

– Но потом вы миритесь?

– Обязательно.

Ханне кажется, будто Элис не совсем улавливает суть, а может, это она сама недостаточно доступно объясняет?

Помолчав, Элис говорит:

– Знаешь, ты вообще очень возбудимая. И взрывная. Я всегда думала, что и отношения у тебя такие же будут. Как на вулкане.

От Элис это звучит как похвала, словно неуравновешенность – это нечто шикарное. Ханна смотрит на свои отношения глазами Элис, и ей на