нет, даже выбрал ее искалеченную версию, не зная и не интересуясь тем, какой она была прежде, – видел бы он, какой она была крутой и уверенной в себе! – и Ханне больше не придется терпеть одиночество. А если вернется болезнь (при этой мысли Ханна каменеет от ужаса и у нее перехватывает дыхание), рядом тот, кто ей поможет, – значит, ей не придется все бросать и возвращаться к матери. Возможно, Дэн спасет ее от участи тети Кэти.

Ханна чувствует себя так, словно ее покарали за отношение к тете Кэти. Теперь она знает, что болезнь тети Кэти – не шутка, а трагедия.

Узнав, что Ханна поступила на государственную службу, Дэн удивляется.

– Мне казалось, подобное не для тебя, – говорит он.

Ханна пожимает плечами:

– Мне же надо хоть чем-то заниматься.

Она видит, что Дэн считает госслужбу занятием чересчур обыденным и скучным. От Ханны он явно ожидает чего-то более сумасбродного и непредсказуемого и, похоже, не понимает, насколько Ханне необходимы стабильность и спокойствие. Она мечтает о постоянной работе, надежных отношениях и приличной, но доступной квартире на тот случай, если вдруг что-то произойдет. Если разразится землетрясение, Ханну оно встряхнет, но не похоронит.

– Такими темпами ты в своего брата превратишься (Дэн имел удовольствие познакомиться с Майклом), будешь расхаживать по Уайтхоллу и рассказывать, как ты составляешь важные документы.

– Майкл безвредный, – вступается за брата Ханна и сама этому дивится. – Я постараюсь на дипломатическую службу попасть, – добавляет она, – а что, шикарно. Представляешь, до каких должностей там можно дослужиться?

– И каждый день будешь в полосатом костюме щеголять?

– А чего бы и нет? Я-то не считаю величайшим достижением человечества носить на работе джинсы. В отличие от тебя.

Помолчав, Дэн отвечает:

– Я просто не хочу, чтобы ты растрачивала свой потенциал.

– Какой еще потенциал? – Но Ханна чувствует себя уязвленной.

Она уже успела подметить в нем эту черту – потребность давать ей советы, оценивать ее жизнь, точно ему виднее, чем ей. Дэн не похож на остальных, при первом знакомстве он выгодно отличается от других, и еще он обладает мальчишеским обаянием. Дэн будто бы и не надеялся на удачу с Ханной и так до конца и не верит, что ему повезло. Поэтому Ханне далеко не сразу удается разглядеть в нем недоверие, нежелание принимать ее слова всерьез и уверенность, что ей во всем нужны его советы.

Признавать свою неправоту Дэн отказывается. Впрочем, Ханна тоже, из-за чего между ними вспыхивают ссоры, причем на пустом месте и по самым безобидным поводам. Атмосфера стремительно накаляется, они приходят в ярость и отрезают себе все пути назад. Ханна чувствует, что виноваты они оба. Прежде она и не подозревала в себе такой сварливости. Может, мать все-таки права – порой она совершенно невыносима, даже для себя самой. Отпускать ситуацию Ханна не умеет, и просто не обращать внимания на его досадные реплики у нее не получается. Они ссорятся из-за мелочей и по серьезным вопросам, обсуждая смертную казнь (Ханна против, а Дэн, как ни удивительно, за) и телесериалы (Дэн утверждает, что «Клан Сопрано» сильно переоценен, а вот Ханне фильм нравится). Одна из их самых сильных ссор происходит совершенно неожиданно, когда Дэн заявляет, что педагогическое образование – «это как поссать сходить». Ханна не понимает – и позже тоже не поймет, – с чего он так решил, уж явно не по собственному опыту. Она возражает, что это вовсе не легко. Сантъяго получила педагогическое образование, и Ханна знает, сколько ей приходилось учиться. Обстановка усугубляется, ссора длится несколько часов (впоследствии Ханна удивляется, почему – их споры словно подпитываются от себя же и не нуждаются в воздействии со стороны). Оба рассержены, и в конце концов Дэн, отказавшись спать в одной кровати с Ханной, укладывается на диване. Спустя некоторое время Ханна догадается, что истинная причина их ссоры – не педагогическое образование, о котором до того дня она и не думала, однако до настоящей причины она так и не докопается. Порой их отношения вообще похожи на смертельную битву, где нет места для сосуществования противоположных мнений и потребностей.

Возможно, отчасти проблема заключается не в их несовместимости, а в их схожести. Со временем Ханна замечает в нем те же изъяны, которые видит и в себе, и именно они сильнее всего мешают уважать его. Иногда она ловит себя на том, что с отстраненной жестокостью отмечает его несовершенства, и растерянно, немного напуганно напоминает себе, что Дэн, вероятно, поступает так же и что, по сути, она глядится в зеркало: для другого ты – строгий судья, но и этот другой судит тебя с не меньшей строгостью. Всегда готовый обвинить еще кого-то, сам Дэн отличается ранимостью, и чужое мнение всегда волнует его. Он питает симпатию к людям, которых Ханна считает черствыми и жестокими, но ведь и сама Ханна в прошлом относилась к доброте с пренебрежением.

Дэн покупает книги определенных авторов – Томаса Пинчона, Дэвида Фостера Уоллеса, Германа Гессе – и расставляет на полках, но до чтения руки у него так и не доходят, хоть он и собирается читать. Дэн вечно собирается, но не делает. Не удержавшись, Ханна поддразнивает его за это, хоть и видит, как его лицо делается непроницаемым и как он проникается ненавистью к ней. Почему ей так хочется унизить его, вместо того чтобы помочь ему скрыть его слабости, ведь свои-то она скрывает?

Как-то вечером они отправляются пропустить по стаканчику с ее новыми друзьями с курсов по подготовке к государственной службе, и Ханне кажется, что вечер удался. Дэн в ударе, само обаяние, всех смешит и расспрашивает своих новых знакомых про их жизнь. Ханну переполняет гордость за него, за то, что у нее такой парень.

Однако потом она спрашивает:

– Ну как, понравились они тебе?

А Дэн лишь бросает:

– Ничего так.

– Ничего – и только? – Его ответ так ошарашивает Ханну, что ей даже скрыть этого не удается.

– Ну, я примерно этого и ожидал. Такие типичные госслужащие. Сама понимаешь.

Опять то же самое.

– А типичные госслужащие, – сквозь зубы цедит Ханна, – это что значит?

– Они просто слишком, ну, ты понимаешь, серьезные.

– Ничего они не серьезные. Это Али, по-твоему, серьезный? Да он совершенно невероятный! Ты весь вечер над его шутками смеялся.

– Это я из вежливости.

Ханна понимает, что ни Али, ни кому-то еще из их компании от Дэна похвалы не дождаться. Но она по-настоящему заводится. Никому не под силу так вывести ее из себя, как это умеет Дэн. Когда глупости говорит кто-то еще, Ханна только пожимает