– Давай кого-нибудь родим, – не раз предлагал Высоцкий Оксане.

– Володя, и что это родится? Если родится, то одно ухо, и то глухое.

– Ну и юмор у тебя, – обижался он.

Ребенка я никогда бы не стала от него рожать, говорила она, потому что не была уверена, что от наркомана родится здоровый.

Ревновала ли она его к поклонницам? Естественно: «Да, Володя любил женщин. Никогда не пропускал ни одной красотки, всегда акцентировал на таких внимание… Но при этом он не был неразборчивым… У него все было обволакивающее. Дико харизматичный. Наверное, не было ни одной тетки, которая могла бы устоять. Володя был охмуритель абсолютно профессиональный… Сети не расставлял. Просто это было в нем самом… Но при этом никогда не был героем гуляющей богемы. Тонул в море проблем и дел. Концерты, гастроли, кино, театр, друзья, мама, отец, первая жена, дети, Марина Влади, наконец. Ему практически не хватало времени и сил на самого себя. Те редкие свободные минуты, которые удавалось «украсть» для покоя и отдыха, мы проводили вместе…»

Но за эти два скоротечных года их связи случались очевидные измены: «Пару раз. И для меня это было жуткой трагедией, когда я об этом узнала… Я даже уходила, он за мной приезжал, и все меня уговаривали вернуться. Вот первомайские праздники, и Володя должен приехать за мной. Жду его дома на Яблочкова. Нет. Звоню, подходит Янклович: «Не волнуйся, все нормально, мы тебе позвоним». – «А где Володя?» – «Он не может подойти». – «Я сейчас приеду». – «Нет-нет, не вздумай». Беру такси, через 10 минут вхожу в квартиру – е-мое: столы грязные, посуда, бутылки – настоящее гулялово. Захожу в спальню. Там Даль спит с какой-то бабой. Кошмар, вертеп, воронья слободка. Я хочу войти в кабинет, и вдруг оттуда выходит какая-то девка, мне знакомая – в рубашке, босая. Я зову ее на кухню: «Ира, значит, так: я сейчас уезжаю. Я приеду в половине третьего. В половине третьего в квартире должна быть идеальная чистота, помойка вынесена, и вас, блядей, не должно быть здесь даже духу». И уезжаю. Пошла на рынок. Через полтора часа звоню: «Все убрали?» – «Да». – «Хорошо. Можете спускаться». Я приехала – девственная чистота в квартире, девственно на постели спит Володя, в другой комнате спит одинокий Даль… Я Володе потом слова не сказала, он извинялся. И еще потом был неприятный эпизод…»

В то же время, человек рисковый и отчаянный, Высоцкий мог неожиданно возникнуть в полутьме зрительного зала во время спектакля, даже зная, что в театре в этот момент присутствует Марина, и тронуть Ксюшу за плечо или дернуть за юбку: «Привет!» – при этом успевая шикнуть на обалдевших зрителей: «Тихо, тихо, все в порядке, так надо, тихо».

Что касается Влади, то она была далеко, и Оксана воспринимала ее просто как родственницу, и ее существование в общем-то никак не отражалось на их взаимоотношениях с Высоцким.

Знала ли о существовании Оксаны Марина Влади? Кто-то говорил – да, другие – что догадывалась, третьи утверждали – нет. Володарский уверенно говорил, что Марине доброхоты рассказали об Оксане только после похорон Высоцкого. Униженная этим знанием, она якобы начала обвинять покойного мужа, что он женился на ней только затем, чтобы ездить за границу. А когда Володарский попытался возразить, взвилась: «Если бы он от меня ушел, то смог бы куда-нибудь выехать? Никогда!»

Вадим Туманов рассказывал: «На второй или третий день после Володиных похорон Марина звонит мне и просит срочно приехать. Дома за столом сидело человек девять-десять. И вдруг Марина обращается ко мне: «Вадим, я считала тебя своим другом, а ты молчал, что у Володи здесь была женщина… Правда это или нет?» Я ответил: «Марина, во-первых, даже если бы это была правда, я все равно бы ничего тебе не сказал. Во-вторых, это чистая чушь, и тот, кто тебе это сказал, – он среди нас – это настоящая сволочь. И мне очень неприятно, что все это происходит, когда не время и не место об этом говорить, даже если бы что и было». Все молчали. Я повернулся и уехал».

Оксана долго молчала о своих отношениях с Высоцким… Лишь спустя несколько лет, уже выйдя замуж за Ярмольника, решила почему-то заговорить, подчеркивая в своих интервью: «Всем своим существом я чувствовала, что стоит мне всего лишь час провести в обществе Высоцкого, и больше никто не нужен. Каждую минуту я настолько была готова отдать Володе всю себя, что ни времени, ни капризного желания встречаться еще с кем-то у меня не было, да и быть не могло… Володя же был энциклопедией! Безумно интересный человек. Думаю, ему со мной тоже было что обсудить».

Предполагали, что между Высоцким и Оксаной существовала некая астральная связь. Когда ее отец покончил с собой, Владимир был в Париже. Янклович тогда жил в его квартире. И вдруг международный звонок:

– Что случилось с Ксюшей?

– Ничего. – Янклович еще ничего не знал о Ксюшином отце.

– Нет, с ней что-то не так. Узнай, перезвони.

Незадолго до своей кончины Высоцкий опять-таки Янкловичу вручил три тысячи рублей и поручил «потом» передать их Ксюше. Впрочем, она не являлась единственной в его поминальном списке.

В последнее время Володе нужно было, чтобы кто-то непременно был рядом. Он спал с открытыми глазами, в квартире всегда горел свет.

И в общем-то зная, что скоро ему… он попросил все того же Янкловича:

– Валер, собери-ка всех девушек моих…

– Что значит «собери»? Два часа ночи.

– Ну позвони. Пускай придут все…

– Кто «все»-то?

– Ну, ты сам знаешь. Да, и чтобы все были в белом.

И все пришли, и все были в белом. И никто из них знакомы друг с дружкой не были. И каждая из них по очереди заходила к нему в кабинет, где он лежал, и о чем-то с ним говорила… И выходили оттуда какие-то просветленные. И уезжали.

А Ксюша приходила сама или старалась сопровождать в его блужданиях по Москве. Он приехал ко мне, вспоминал Иван Бортник. Только заходит, сразу: «Выпить нечего? А-а-а, есть!» – увидел все-таки бутылку, которую я спрятал под стол. Выпили. «Поехали ко мне», – говорит… Взяли мы таксюгу, приехали к нему – там уже Оксана… В общем, остался я у него. Утром, понятное дело: «Давай похмелимся». Я сходил в магазин, принес две бутылки. Оксана кричала. Ну, она уже себя Мариной Влади почувствовала, разбила одну бутылку…

А потом хлопнула дверью и ушла. Выбежав из подъезда, увидела, что Высоцкий перелез через балконное ограждение и свесился вниз, а это восьмой этаж!

– Если уйдешь, спрыгну! – кричит.

Ксюха перепугалась, тут же кинулась обратно и втащила Володю в квартиру.

Высоцкий говорил: «С Мариной надо постоянно быть в тонусе, как будто сдаешь экзамен. С Ксюхой… проще».

* * *

«Когда Володя умер, – рассказывала Оксана, – я практически сразу после похорон ушла… Не то что личные какие-то вещи – даже документы не взяла. Я позвонила Давиду Боровскому, нашему общему другу, и попросила принести мне документы и два обручальных кольца, которые лежали в стакане – на тумбочке, в спальне. Но они исчезли».