- Они самые, - криво усмехнулся страж, потёр руками мокрое от пота лицо. – Дориарх решил с нами в один ряд демона поставить.

- И? – всё ещё раздражённо отозвался тренер. – Послал бы их к зоргам, и всё. Зачем беситься-то так?!

- Откат, - тяжело выдохнул страж. – Не сдержался.

- Иди успокоительного наверни, психованный. Ведро.

- А лучше два.

Дармин, используя локти и колени, добрался до Хэлмираша, посмотрел на него снизу вверх.

- К Лимраду, говорю, переноси. Мне надо эту красоту до завтра свести, а то засмеют же! Куртку с перчатками придётся надевать!

- Какой ужас. И брови рисовать.

- Да пошёл ты!

Хэлмираш положил руку на плечо друга, повторил:

- Спасибо.

- Да на здоровье, только учти, повторять я это не намерен! Жить ещё хочу! Долго и счастливо!

После той страшной вспышки Хэлмираш всю ночь проторчал около кровати Дармина. Не то чтобы тренеру требовался присмотр или стража мучила совесть – нет, просто Дармин отказался отпускать Хэлмираша в таком состоянии обратно в башню. Так что страж молча сидел на стуле рядом с кушеткой и слушал весь пятиэтажный мат от тренера в свою сторону, пока Лимрад приводит лысого бугая в порядок. И был этому даже где-то рад – громкая ругань Дармина заглушала собственные гнетущие мысли. Потому что Хэлмираш прекрасно осознавал, что совершенно непростительно сорвался. И даже думать не хотелось о том, что было бы, не окажись тренер так вовремя в его башне. Он был слишком самоуверен, считая, что отката от заклинания забвения не будет только лишь потому, что в принципе такой вид заклинаний последствиями не славился. Выйдя ранним утром от целителей, страж сразу же связался с дежурным и взял выходной. Оставил все дела на заместителей, занятия отдал посвежевшему Дармину, а сам прямо из лазарета ушёл в библиотеку, выбрал один из пространственных карманов и просто сел там в круге света посреди пустоты. Отсечённый от всех информационных потоков в абсолютной тишине он пытался восстановить внутреннее равновесие, взять под контроль всё то, что осталось из целого. Окружённый темнотой, пытался избавиться от неё изнутри. Предстояло провести огромную работу: понять, что именно его так разозлило. И больше не позволять себе подобного. И если дело было сугубо в демонах и его отношении к ним… Сверкнувшая вдруг в темноте белёсая нить дала понять, что причина не только в демонах. Точнее, не только в эмоциях стража. Перед внутренним взором мужчины тоненькая еле светящаяся нить слегка колебалась, как будто её не коснулось чёрное пламя. Хэлмираш дотянулся, мысленно дотронулся до нити, и она рассыпалась множеством мелких тусклых блёсток. А ведь он даже не осознавал, что всё время до этого в его голову продолжали поступать эмоции занесённой, и связь по-настоящему разрушилась только сейчас… Но раз страж их не ощущал, то и губительного влияния на него оказывать чужие чувства не могли, и в итоговый срыв вклад вносили малый.

После боя с Дармином, Хэлмираш понял, что выход у него есть только один – смирение. Нельзя, чтобы такое повторилось, иначе он будет опасен для окружающих. То, что в этот раз Дармин оказался рядом, можно было назвать чудом. А на чудеса страж никогда не полагался. Это означало – ему придётся смириться с тем, что демоны отныне и на долгое время будут в его окружении. И этих демонов трогать нельзя. Иначе ему больше нечего делать в Академии, и жить тоже в итоге будет незачем. Пусть собственная жизнь мужчину не слишком-то волновала, перед Академией у стража были крайне важные обязательства. И перед учениками. И перед Ормом. Перед стаей Минга. Нет, сейчас оставить свой пост Хэлмираш был не готов.

Немного помогал смириться с происходящим тот факт, что делалось всё это изначально ради занесённой. А она была человеком, пусть и в теле демонессы. И вот девушка уж точно не виновата в том, что случилось в его жизни, и какие у него отношения с демонами. Поэтому Хэлмираш плавно погружался в себя и латал все прогоревшие дыры внушением того, что нельзя желать убить каждого увиденного демона. Снижал остроту реакции, давил поднимающую голову ярость. Нельзя. Назад. Не трогать. Пусть внутри всё вскипает от одной только мысли. Тушить, давить, убирать в самый дальний угол и запирать там навеки. Та оголтелая ненависть, на которой страж жил последние годы, стала его частью. И сейчас её приходилось вытравливать, борясь с собственной памятью. Ведь именно в память о своём прошлом Хэлмираш желал смерти всем демонам. Они убили его, а он уничтожал их. Но этой памятью придётся пожертвовать, чтобы выполнять взятые обязательства. Пусть та ошибка останется в прошлом, чтобы в будущем ничего подобного не было.

Можно не любить, но нельзя ненавидеть. Можно злиться, но нельзя слепнуть от ярости. Можно ограничивать, но нельзя унижать. И ещё с сотню подобных внушений. Лицо мужчины кривилось, застарелые привычки не хотели уходить, но Хэлмираш выжигал их нещадно, ломая себя. Не зря же он имел шестую ступень магии оракулов. Неважно, насколько это было тяжело и местами даже крайне болезненно, значение имел только нынешний долг, который был у стража перед Академией.

Сколько так пришлось просидеть, Хэлмирашу было сложно понять. Внутри пространственного кармана время контролировалось очень плохо. Одно можно было сказать точно – раз никто ещё его отсюда не вытаскивал, то его выходной не закончился, и ничего катастрофического в Академии не случилось. Оглушающая тьма вокруг помогала, примиряла с необходимостью проводимой работы. Стража никто не тревожил, даже Дориарх не касался его сознания. Глава вообще ни разу с последнего разговора не пытался заговорить с Хэлмирашем, но стражу казалось, что старый аллар не оставлял его без своего внимания, всегда незримо находясь рядом.

И всё-таки в пространственном кармане мужчина провёл достаточно много времени – когда открыл глаза и попытался подняться, ноги не послушались. Пришлось потратить несколько минут на разминание затёкших мышц, только после этого получилось встать. Выйдя из библиотеки, страж огляделся: снаружи был уже поздний вечер, дорожки и скамейки пустовали. Хэлмираш глубоко вдохнул прохладный воздух, выдыхая накопленную усталость. Сейчас он не ощущал ничего. Как будто эмоций вовсе не осталось. Но это было обманчивое ощущение, которое, как страж по опыту знал, довольно скоро пройдёт – остаточный эффект от нахождения в пространственном кармане был знаком любому, кто хоть раз занимался разработкой заклинаний высокого класса опасности.

Помня о запрете Дориарха на множественные телепортационные скачки, Хэлмираш дошёл до своей башни традиционным способом, поднялся в кабинет. И без особого удивления увидел там Лимрада. Целитель, сгорбившись, сидел на скамейке рядом со стеной и вертел в руках бутылку объёмом в пару кружек. Услышав приближение хозяина кабинета, аллар поднял голову, посмотрел на Хэлмираша уставшими глазами. Ничего удивительного в состоянии гостя не было, ведь он самолично ночью истратил почти весь резерв, чтобы восстановить Дармина, включая все внешние повреждения, иначе тренер не соглашался выходить на работу в группы. Всё, что о нём думает целитель, страж выслушал ещё вчера, когда притащил к нему полуживого истекающего кровью Дармина. В глазах Лимрада был настоящий ужас, когда он понял, кто именно сотворил такое с тренером. И Хэлмираш был благодарен всем богам, в которых не верил, что после этого целитель не начал от него шарахаться, хотя основания были. Тут и сам Дармин удивил тем, насколько спокойно отнёсся к попытке Хэлмираша в приступе безумия его убить. В глазах тренера страх не появился ни разу, только раздражение и злость на то, сколько пришлось потратить сил на восстановление. Страж бы даже сказал, что его друг был скорее уязвлён тем, насколько сильно пострадал в бою.