— Эй! — крикнула она в ужасе. — Это папины инструменты!

Кристофер вскочил со стула, с ужасом глядя на долото.

— Нет! — крикнул он.

Винтер попыталась выхватить инструменты у Рази, но он одним движением плеча отбросил ее и вскочил на ноги.

— Нет, не надо, Рази! — Кристофер умолял, и Винтер пораженно оглянулась на него — такое отчаяние слышалось в его голосе. Он заковылял за Рази, который направился к двери. — Не надо! — умолял он. — Пожалуйста, Рази! Умоляю, не ломай сундук моего отца.

Отчаянная мольба на устах Кристофера звучала странно и трогательно, все застыли на месте.

Лоркан проговорил:

— Господи Иисусе… Рази… — В общем молчании его неодобрение казалось почти осязаемым.

Тогда Кристофер протянул руки вперед — в искалеченных пальцах блеснули маленькие серебряные ключи.

— Возьми, — сказал он, признавая поражение. — Бери. На! Только не ломай сундук.

Рази взглянул в убитое горем лицо друга. Поглядел на ключи. Протянул Винтер молоток и долото. Она взяла их онемевшими руками и увидела, как Рази снял кольцо ключей с пальца Кристофера.

— Иначе нельзя, — тихо сказал он, но Кристофер вскинул руку и покачал головой, скривившись от боли и разочарования. Он медленно отошел к креслу в углу, сел и опустил голову на руки.

— Что… — медленно произнес Лоркан, — что… нельзя иначе?

Рази покосился на него неуверенно и сжал в руке ключи.

— Он достанет мои документы, — сказал Кристофер. — Покажет их королю. — Он поднял голову, на лице его были горечь и отчаяние. — Он тебя убьет, Рази. Ты же говорил мне… ты сказал… — Он покачал головой и в отчаянии повернулся к Лоркану: — Король ведь убьет его, Лоркан! Отговори его от этой затеи!

— Нет, — сказал Рази и поднял руку, чтобы утихомирить Лоркана, не отрывая глаз от Кристофера. — Он не убьет меня, Крис, и тебя не убьет тоже. Он сделает именно то, о чем я его попрошу. Выдаст тебе охранную грамоту до Марокко. Позволит мне уехать в Падую. Он еще поклонится мне, или, Богом клянусь, я передам эти бумаги совету, и они огласят мои приговор, посадят в тюрьму и лишат наследства еще до заката. И Джонатон ничего не поделает, потому что он сам написал этот проклятый закон.

— Какой закон? — прошептала Винтер. Рази не обратил на нее внимания, и тогда она вцепилась в его руку и негодующе встряхнула. — Какой закон? — крикнула она.

Рази опустил на нее жесткий взгляд глаз, сверкающих горьким торжеством.

— Закон отца о запрете рабства, сестренка. Позорный, чудесный, уникальный закон против рабства.

Винтер отшатнулась, опустив руку Рази, будто обожглась. Лицо Рази исказилось кривой, горькой улыбкой.

— Нет, Рази! — прошептала она. — Нет! — Она покачала головой и перевела взгляд на Кристофера, молясь, чтобы тот опроверг слова Рази. Но он только поднял голову с ладоней и устало посмотрел на нее. — Кристофер, — проговорила она. — Нет!

Рази безжалостно продолжал, и пародия на улыбку не сходила с его губ.

— Кристофер — мой раб, Винтер. Я его купил. Я заплатил за него звонкой монетой — за такого же человека, как я. Я сидел на аукционе, делал ставки, и его продали мне, как лошадь, или собаку, или кусок мяса. — Он наклонил голову, чтобы посмотреть прямо в ее глаза, и мрачно кивнул, увидев в них ужас и отвращение. — Очень хорошо, — закончил он и широкими шагами вышел из комнаты, сжимая в руке ключи Кристофера.

— Перестань, — устало сказал Кристофер.

— Что перестать? — огрызнулась Винтер.

— Перестань смотреть на меня так, как будто я чем-то провинился.

Резкий ответ уже был у Винтер наготове, но она проглотила его, когда поняла, что и правда смотрит на него с нескрываемой злостью. Это осознание удивило и пристыдило ее. Она взглянула на отца, который также, вероятно, молчаливо обвинял Кристофера взглядом.

Почему? Почему они так рассердились на Кристофера? Почему она вдруг поняла, что жалеет, что он вообще здесь оказался, и хочет, чтобы он просто уехал? Она вздохнула:

— Это не твоя вина, Кристофер. Ты вовсе не виноват.

Как мог Кристофер помешать продать себя и купить?

Или не дать купить себя именно Рази? Рази ведь наверняка понимал последствия такого глупого поступка. Винтер снова подняла голову и воззрилась на Кристофера. Что на Рази нашло? Это опасный, дурацкий поступок для южанина.

— Я не сделал ничего дурного, — повторил Кристофер, неправильно истолковав ее взгляд. Он говорил тихо, желая защитить себя. — И Рази тоже. Хотя он обожает обвинять себя и мучиться этим чувством, не нужно так смотреть и на него.

Лоркан застонал от досады и отчаяния и откинулся на спину, закрыв глаза руками. Винтер, не зная, что сделать или сказать, медленно подошла к изножью отцовской постели и присела, глядя в пол.

— Конечно, он тебя освободил, — хрипло проговорил Лоркан.

— Разумеется, — вздохнул Кристофер. — В тот же день, как он купил меня, он выдал мне вольную. А в тот же вечер нанял ветеринаром для своих лошадей.

— Я полагаю, он для этого тебя и купил? — спросил Лоркан, все еще не глядя на парня. — Чтобы освободить?

«Если бывший раб вообще бывает свободным», — подумала Винтер. Ведь у них, чтобы доказать свое освобождение, всегда были только их собственное слово и ненадежные документы, и их всегда преследовала угроза снова попасть в рабство и быть проданными.

Последовало долгое молчание; Лоркан и Винтер глядели на Кристофера. Тот смотрел на свои руки.

— Достаточно сказать, — тихо проговорил он, — что я был в невыносимом положении и Рази меня спас. — Он развел руками, как обычно напрасно стараясь выпрямить пальцы на левой руке. — Он не виноват, что все пошло не так. Лоркан! — воскликнул он задрожавшим голосом. — Джонатон убьет его?

— Не думаю. По-моему, Рази прав: Джонатон его отпустит. Полагаю, что Рази распорядится, чтобы ты мог послать ему весточку из Марокко, чтобы он знал, что ты в безопасности. Тогда он пошлет тебе документы… Но для тебя это дело опасное, Кристофер. Тебе придется ехать без документов по Богом проклятой портовой дороге, придется ехать до самого Марокко без поддержки, без помощи и избегать учетчиков, пока ты не получишь свою вольную.

Кристофер вздохнул.

— Какая разница? — прошептал он. В каждом слоге чувствовалась его усталость.

— Где у тебя клеймо?

Винтер ахнула, а Кристофер вскинул умоляющий взгляд на ее отца.

— Не надо, Лоркан. Пожалуйста!

— Ну, парень! — повторил тот. — Где у тебя клеймо? Если тебя заподозрят, долго ли его придется искать?

Кристофер заупрямился, но Лоркан не отступал; в конце концов юноша вздохнул.