Часового с той стороны сняли пластуны, а вот в палатку запустили молодёжь, и хотя дошло до криков, кто-то проснулся, выстрелов не было, прибили спавшими. Германцев насчитали двенадцать солдат при одном унтере. В результате тринадцать карабинов в трофеях и один «люгер», пулемёта тут не было. Потери у нас: одному казачку до крови руку прокусили, коей тот одному из солдат рот зажимал, когда ножом бил. А Сашка нож мне вернул, после того как отмыл в реке, у него на трофейном ремне штык-нож уже висел, да и карабин на плече. Ременная система ему понравилась.

Пока подъезжали грузовики, после нашего светового сигнала и по мосту их перегоняли на другую сторону реки, я занимался минированием. И надо сказать, как бы искусно я это ни делал, но взрывчатка подошла к концу. Мост большой, и чтобы с гарантией его уничтожить, её требовалось много. Так что использовал всё, что осталось. Всего десять шашек с трудом сэкономил, они мне нужны были. Дальше я оставил один грузовик у моста, усилив его пулемётом, под присмотром старшего казака – как наступит нужное время (будет отслеживать по своим трофейным часам), сразу подожжёт шнур, а если состав будет подходить, то подожжет перед его проходом. Бикфордов шнур рассчитан на две минуты, о чем я предупредил взрывников. У машины и Сашка, и наш журналист остались, последний вроде как должен описать подрыв, а остальные со мной во главе направились в город. Со мной ехали только те, кто сюда отправился не столько за диверсиями, сколько за добычей, ведь мы отправлялись именно за ней. Все уже были в предвкушении. Тем, кто остался у моста, знать, чем мы сейчас будем заниматься, не нужно. Мы оттого и водителей не взяли, сами за руль сели. Если и узнают, а наверняка узнают, казачки на язык не сдержанные, хвастуны, то пройдёт уже немало времени. Я к тому моменту планировал тайком посетить Швейцарию, а точнее, Цюрих, и оставить там в разных банках свои трофеи, потом уже, скажем так, официально взять какой-нибудь германский банк, тут все поучаствуют, заберём трофеи с собой, мол, всю добычу по описи передаём России на войну с Германией. Ещё и в прессе это осветим. А если кто будет гавкать, что за это время было ограблено с десяток банков, а не один, и действовали казаки, со слов германцев, то я отвечу, что мы брали один, ну или два банка, по ситуации посмотрим, а остальные – это кто-то под казаков работал, наверняка местные бандиты решили воспользоваться моментом и свалить на нас. Очень удобно. Ещё кто вякать будет – удар в зубы или на дуэль, по ситуации. У меня все продумано.

На четырёх грузовиках мы направились в центр Гамбурга, я сидел за рулём. Перед этим я расспросил местного водителя из пленных, где что в этом городе находится – разные государственные учреждения и главный банк, конечно. За всё время мы только один военный патруль встретили, и всё, город ещё спал. А когда подъехали к банку, то я стал молотить руками и ногами по его двери, ругаясь на немецком, а двое казаков в германской военной форме подошли и встали рядом. В той палатке у моста мы обнаружили ещё с десяток комплектов формы, причем чистой, но пока разобраться с ней не успели.

Двери были двойные, с большими стеклами и дополнительной решеткой. Заметив огонёк внутри, я замолотил сильнее. Два охранника открыли внутреннюю, а затем и внешнюю двери. Только решётка оставалась между нами.

– Что случилось, герр лейтенант? – поинтересовался тот, что постарше.

– Русский десант. Вчера ночью русские высадили крупный морской десант, Любек захвачен с моря и с тыла, это удалось выяснить только сейчас, когда разбитые подразделения отступили от города. Связь была перерезана, работают кавалеристы русских. Одна их дивизия и ужасные казаки двигаются на нас. Мэр города приказал эвакуировать золото из хранилища, комендант направил нас. Директор банка скоро подойдёт. Его уже вызвали.

Возможно, я и зря вывалил на охранников столько информации, настоящий германский офицер лишь облил бы их презрением и приказал открывать, мол, приказ коменданта, но мне было нужно задавить их психологически, и это удалось.

– Да, герр лейтенант, – несколько побледнел тот и начал открывать дверь, второй охранник пытался его остановить, то ли заподозрил что, то ли решил до прихода директора в банк никого не пускать, да поздно.

Трупы охранников отнесли в сторону, больше в банке никого не было, сняли с их ремней ключи. Грузовики подогнали задом к банку и открыли двери. С керосиновой лампой в руках, которую тоже забрали у охранников, один из молодых казачков стал спускаться в подвал, пока вахмистр наверху готовился к погрузке трофеев. Главное, чтобы они были. Найдя щиток, я включил электричество в здании – ночью, видимо, экономили энергию. За нами с шумом, топотом и шуточками отправились шестеро казаков покрепче с ломами и кирками в руках – нашли в машинах да у мостов в сторожках. Я сначала открыл ключами дверь в депозитарий и включил свет, после чего указал на сейфы, мол, ломайте, что внутри ценного – в мешки. И они приступили к делу. Мешки были в основном вещевые, наши заплечные. А я со своим помощником, уже без светильника, открыл дверь в хранилище. Ну, на массивную бронированную створку я внимания не обратил, а стал обстукивать стену слева от неё. Нашёл пустоту и вызвал одного бойца с ломом. Тот выбил кирпич. Прогнав всех, я заложил одну шашку, и рвануло хорошо. Потом в отверстие ещё три, и всех делов. Взрывы глухие, толщей земли и потолка приглушены, вряд ли кто услышит, зато проём в хранилище я сделал. Стенка-то метр толщиной всего, я ожидал большего. За мной в хранилище, полное пыли и битых кирпичей, протиснулось два десятка казаков, у двоих керосиновые лампы, ещё у троих самодельные факелы. От взрывов, видимо, что-то повредилось, свет по всему зданию пропал.

На шкафах, обычных на вид, да только железных, тут даже замков не было, обычные задвижки. Я с удовольствием осмотрел пачки банкнот, валюта разная была. Всё это казаки, кашляя от пыли, стали сгребать в мешки. В других шкафах обнаружились мешочки с золотом, монеты, но основное, золото в слитках, нашлось дальше, где оно хранилось в ящиках. Слитки были с германскими оттисками, весом около килограмма, крупнее не имелось. Удобно, выносить можно, на каждый ящик по четвёрке казаков – двое не справятся, тяжело. Они приступили к выносу, а я заторопился наверх. Тут Егор меня встретил, отряхнул щёткой форму от пыли, чтобы выглядел я идеально. Ну, и дальше я с четырьмя солдатами в германской форме изображал охрану у машин, пока казаки грузили трофеи в две машины. В них брата моего и журналиста пускать не будем, чтобы не знали, чем мы занимались. Могут не понять и принять за мародёров. С другой стороны, и обижать их, обходя трофеями и не давая участвовать в захвате, тоже не хочется.

Тут на горизонте вспышки появились и загрохотало. Похоже, наши мост рванули. Почему-то рано, еще десять минут оставалось до оговоренного времени. Взрыв бы прикрыл наш отход. Видимо, эшелон подходил, вот и решили раньше подорвать. У нас по этому поводу договорённость тоже была. Хотя тут тоже сложность есть. Нужно прикинуть время горения шнура и скорость прохождения эшелона. Вон, я тоже ошибся, подорвал мост чуть позже, тут секунды влияют, так что не факт, что мост рванёт, когда эшелон будет проходить. Я стал поторапливать своих ребят, пора уезжать, хранилище уже очищено, один грузовик полный, в другом мешки из депозитария. Мы устроились в грузовиках и покатили к выезду из города. Там на перекрёстке нас пятая машина должна ждать, со взрывниками. Жаль, но, похоже, золота в банке не так много было. Двенадцать ящиков со слитками, каждый по сто кило весом. Чуть больше тонны. Ну, ещё кило сто в золотых монетах, остальное в купюрах и банкнотах. Большинство марки, но есть разная валюта, включая российские рубли, последних около двух миллионов. Потом точно пересчитаем. Однако и так неплохо, ещё один банк – и грузить трофеи некуда будет, так что нам сейчас прямая дорога в Швейцарию.