Преемственность в элитах позволит осуществлять преемственность в других слоях общества.

Особо хочу подчеркнуть, что, несмотря на то что этот приоритет я упомянул последним, пять предыдущих недостижимы, если не будет обеспечена преемственность властных элит.

Мы собрались сегодня вместе, чтобы заложить камень в строительство города Надежда. Собственно, строительство города и есть дорога к Храму.

Говорят, надежда умирает последней. Это неверно. Последней умирает Вера. Но надежда укрепляет Веру. Я верую, я верю. Я верю в мою Грузию.

6 сентября 2004 года

Заместителю главы администрации Президента РФ И. Сечину

Игорь, прошу тебя передать мое предложение В. Путину.

Б. Березовский

Президенту Российской Федерации В. Путину

Господин президент,

я внимательно, как и миллионы граждан России, прочитал Ваше заявление по поводу последних событий в г. Беслане. Я глубоко убежден, что Ваша позиция ошибочна. Вы ошибались все эти годы, настаивая на военном решении чеченской проблемы. Сегодня, как никогда раньше, я уверен, что только переговоры с А. Масхадовым могут предотвратить развал России. Поэтому я взял на себя смелость и подготовил проект Вашего обращения к нации, которое может переломить ситуацию и сохранить нашу родину. Проект прилагаю. Готов оказать любую помощь – действием и словом. Отсиживаться и молчать не смогу.

Борис Березовский Лондон, 6 сентября 2004 года

Обращение Президента России В. Путина к нации

Проект

Матери, отцы, сыновья, дочери, братья и сестры погибших. Я обращаюсь в этот скорбный день, когда вы хороните самых близких на земле, к вам, а через вас ко всей России.

Я не просто разделяю ваше горе, я пытаюсь ощутить хотя бы тысячную долю тех чувств, которые испытываете вы в эти ужасные дни.

Осетины и чеченцы. Русские и нерусские. Я прошу – простите меня.

У меня не хватило сил остановить войну. У меня не хватило сил потому, что я не понимал – признать свою ошибку и есть сила. А месть – даже врагу – слабость.

Сегодня я в одночасье понял то, что не мог понять всю предыдущую жизнь. Свобода дана человеку Всевышним вместе с жизнью, и их нельзя отделить друг от друга.

Я искренне хотел помочь России стать сильной. Мне казалось, что сделать это просто: собрать власть в железный кулак, замочить плохих чеченов в сортире, надавать дубиной по голове зажравшимся олигархам, поставить оборзевших губеров на место, заткнуть поганую глотку распоясавшимся журналюгам.

Я непростительно ошибался. Нет ни одной серьезной проблемы в России, которая имела бы простое решение.

Я наконец понял, что после Ельцина, который наломал дров, но сделал главное – раскрепостил Россию, все ждали лидера, который на новой – духовной – основе возродил бы великую страну. Не закрытое и затхлое полицейское государство, но гигантское евразийское культурное и экономическое пространство, где немка становится Екатериной Великой, украинец – Гоголем, грузин – Багратионом, еврей – Менделеевым и даже для эфиопа находится место – он становится Пушкиным. А все вместе уходят в Историю великими русскими.

Я знаю, что не оправдал ваших надежд. Я переживаю глубокую душевную муку, и это страдание открыло мне важные картины:

– мы должны найти мужество и волю, чтобы покаяться. Покаяться всем вместе за уродливое прошлое, в котором истязали и убивали самих себя, убивали и насиловали других;

– мы должны признать, что обычный человек выше государства, выше любой власти, что государство и власть существуют только для того, чтобы помочь каждому гражданину оставаться свободным. И тогда станет ясно, что патриот России – это вовсе не державник, государственник, а тот, для кого любовь к простому человеку и есть главный смысл любви к своей Родине.

Простите меня.

Пока вы будете определяться, кто поведет вас дальше, я сделаю все, чтобы сохранить жизнь и свободу тех, кто остался. Еще недавно нас было 300 миллионов, а сейчас меньше половины от этого. С востока нас подпирает набирающий силу полуторамиллиардный Китай. С запада – почти полумиллиардная объединенная Европа. На Кавказе и в Средней Азии укрепляются мощные трехсотмиллионные США. Нас совсем немного. И становится все меньше.

Я не имею права оставаться слабым. Я обязан остановить эту бойню. Поэтому я принял решение пригласить в Москву на переговоры законно избранного президента Чеченской республики А. Масхадова.

Проект подготовил

Борис Березовский

Лондон, 6 сентября 2004 года

19 ноября 2004 г. «Ведомости», Москва

В воскресенье 21 ноября народ Украины делает исторический выбор – продолжить либеральное переустройство общества или, по примеру России, совершить новый авторитарный виток, который будет означать не только застой, но и утрату независимости. Ведь ни для кого не секрет, что обозначенный путинской Россией интерес к выборам на Украине связан с нескрываемым стремлением вернуть Украину в стойло затхлой империи.

Результаты выборов на Украине не менее важны и для России. От того, кто возьмет верх – демократ В. Ющенко или авторитет В. Янукович, – зависит режим В. Путина. Именно поэтому Путин и Кº с такой беспрецедентной агрессивностью и настырностью пытаются навязать независимой Украине власть, основанную на страхе. То, что происходит сегодня на Украине, необходимо рассматривать в двух контекстах: изменений, произошедших на постсоветском пространстве после распада СССР, и изменений в мире после 11 сентября 2001 года.

Первый контекст. Изменения на постсоветском пространстве. В 1991 году Россия возглавила либеральную революцию на всем постсоветском пространстве. Борис Ельцин развернул крупномасштабные политические и экономические реформы, остро необходимые России, проигравшей историческое сражение между неэффективной централизацией и динамичной демократией.

Примеру России последовали все страны бывшего СССР. Безусловно, каждая на свой лад, исходя из различий в менталитете и ресурсах.

До 2000 года Россия была однозначным лидером демократических преобразований распавшейся империи. Но с приходом к власти Владимира Путина началась робкая, а затем крупномасштабная реставрация авторитарной модели. Смысл – восстановление уже однажды потерпевшей крах централизованной политической, а затем экономической системы управления вначале в России, а затем на евразийском пространстве.

Однако огромный импульс, заданный ельцинской революцией, не прошел бесследно не только для России. И там, где народ ощутил преимущества свободы и независимости, несмотря на откат России, демократические преобразования набирали силу. Пример – страны Балтии. Но они нетипичны в силу отличного от России исторического опыта.