Пошуровал манипуляторам мелкие камни, сквозь которые пробивался свет и выпустил клешню наружу, типа антенны.

— «Краб», вызывает «Минога», ты там живой? — забубнил динамик.

— Рад что вы живы, сэр, — пришло с другого канала. — Механик Лори так же выказывает радость.

— Жив, тоже рад слышать, Лори привет, — оттарабанил я «своим». — «Минога», это «Краб». «Я там живой».

— Там — это где?

— Под завалом, блин! — возмутился я. — Пеленг возьми! И что с комплексом?

— Комплекс взяли, жди.

Офигенное пожелание, вот не сказала бы — не дождался бы. Кстати, «Миногой», тяжелым Досом ракетной поддержки и инженерного обеспечения (довольно забавный, но, судя по всему — оправданный гибрид) рулила Минога, по имени Жолль: смуглая и почти лысая девица, с обильным пирсингом и блистающим прямо сейчас чувством юмора.

Но, блин, сказала, так что дождался я, мимоходом слушая переговоры в общем канале и сильно радуясь целой Ниде и умеренно — всяким остальным.

А через пару минут по скалам прошла вибрация, явно от зависшего атмосферника и ощутимый толчок — явно от спрыгнувшего Доса.

— И где ты тут, Краб? — послышался голос Миноги.

— Издеваешся? Я кому клешнёй машу? — помахал я клешнёй.

— Вижу, — раздался голос под приближающиеся сотрясения-шаги. — Втягивай свою клешню, сейчас доставать буду.

Я клешню втянул, камни наверху бодро раскидались, а в щель всунулась морда Миноги — тяжёлого инженерно-ракетного Доса.

— Краб в норке! — хамски заржала Минога.

— Охерительно смешно, — кисло оценил я.

— Ладно, не дуйся, сейчас вытащу. А вообще — молодец, Краб.

Морда из щели высунулась, всунулся здоровенный манипулятор, на который я и влез. И запихнула меня Минога сразу в атмосферник, в который, не без труда, затолкала и свой тяжёлый Дос. А не хрен жопу такую нажирать, несколько неуместно, но в целом верно отметил я про себя.

Бегло обменявшись с Нидой приветствиями-поздравлениями, я, закономерно, получил от неё пожелания «готовься», скинул координаты клетки пилоту атмосферника и через десять минут был уже в ней,

Рядом со мной пребывал параллелепипед одноразового постановщика помех, в половину Краба ростом, а «Минога» помахала манипулятором «крабику» насмешливо посюсюкала и улетела на атмосфернике.

А у меня в телеметрии мелькали новые цифры «обратного отсчёта»: отряд поднимался на орбиту и готовился к следующему десанту, на второй комплекс. Ну а мне надо будет разносить второй трансформатор. И, надо хотя бы минут десять отдохнуть, пока время есть. И, незаметно, задремал.

Разбудил меня голос Дживса, спрашивающий меня о готовности.

— Готов, готов, — прокряхтел я, поскольку отбитое тело зверски ныло.

— С вами всё в порядке, сэр?

— Сносно, неудачно упал, но судя по телеметрии — ушибы.

— Понятно, сэр, подготовлю медотсек. Три минуты до телепортации, сэр.

— Вижу, говорил же — готов. Сам телеметрию смотри, — скинул я показания Дживсу.

— Вижу, сэр. Замена шести бронепластин. Не буду отвлекать, удачи, сэр.

— Угу.

И стал я настраиваться на «десант». Проверил ранец, крепление «внешнего РЭБа», оружие и сконцентрировался.

И, в срок, окружение меня моргнуло, а секундное ощущение падения в серой круговерти сменилось ощущением падения на планету. Выкинуло нас с клеткой на высоте километра с копейками, причём копейки бодро уменьшались, так что я начал «попыхивать» соплами двигателя, одновременно пытаясь сориентироваться. Комплекс нашёлся, был примерно в километре от точки, куда я падал. Клетка, тем временем, начав вращаться, понеслась к земле: я падал, за счёт двигателя, заметно медленнее.

Прицелился и в несчитанный раз за эту гребучую операцию выматерился: ракурс у меня оказался чертовски неудачным, половину трансформатора прикрывала «туша» склада, а часть — стоящий тяжёлый «Мамонт». Но, к счастью, не весь, ведь я сверху. Однако это не надолго — нужно поторопиться, отметил я, переходя в снайперский режим.

Не «притормаживать», а маневрировать мне явно не стоило — чёткий тепловой след, заметят враги. Хотя, после выстрелов и так заметят, но — лишний риск.

Навёлся, сверился со схемой, ну и через три секунды после телепортации произвёл первый залп. Дымные трассеры разгонников улетели вниз, а вот ЭМ-разряда, обозначающего попадание, не наблюдалось.

Неважно-то как, подумал я, вновь переходя в снайперский режим, мимоходом отметив несколько сместившийся и вращающий тарелкой «Мамонт».

Ищет меня, гад, но что сместился — хорошо. И следующий залп, точнее попадание, сопровождался фонтаном ослепительных искр из трансформатора, метров на десять вверх. Так что можно было не сомневаться — трансформатору кирдык, а кавалерия уже выехала.

И тут меня дёрнуло и завращало. С злобным воплем: «да чтоб тебя прихлопнуло, сука-а-а!» я судорожно активировал ящик РЭБа и стал пытаться прекратить вращение «Краба» ранцем. Перегрузка была, судя по телеметрии, четыре Же, а если бы не гравкомпенсатор — меня, скорее всего, просто бы размазало по ложементу. Центрифуга чёртова! И телеметрия мигала красным в районе всей левой ноги Доса — даже если и не оторвало нахрен, бегать до ремонта мне точно не придётся. Это либо тот «Мамонт», или ещё какая сволочь, удачно по мне отстрелялась, блин. Для меня удачно, напомнил я себе, потихоньку гася вращение.

Если бы не этот пинок — могли меня как в тире подстрелить, был шанс на это, до врубания РЭБа. А попали бы в ложемент — летел бы я, вместе с «Крабом», не кувырком, а в наш крабий рай. Где все клешни — наши, фыркнул я, попыхивая двигателем и корректируя падение на «подальше» от комплекса.

Выровняв-полёт падение (к счастью, по мне уже никто не палил) я убедился, что нижней левой лапы у Краба нет как факта. Реально пидарасы, слов других нет, оценил я. За несколько метров до земли врубил ранец на полную, гася скорость, и вновь «насладился» перегрузкой. Ну, живой хотя бы и, надеюсь, на сегодня отвоевался, понадеялся я, шмякаясь на скалистую почву.

Поворочался, присев поудобнее (стоять, как понятно, у меня бы хрен вышло) и стал, с расстояния в пару километров, любоваться на картину маслом, под названием: «Штурм комплекса».

Начался он с подрыва в воздухе, довольно эффектными облачками взрывов, снующей авиации туда-сюда авиации.

Наших ещё видно не было, это отработали с верхних слоёв атмосферы либо ракеты, либо пушки тяжёлого трансорбитальника: страшная для авиации штука, пусть неповоротливая, но выносящая всякое летающее «сверху», вне доступа неракетного вооружения, а на него поплёвывающее точечной обороной.

Впрочем, работай бы ПВО — летел бы тяжёлый трансорбитальник на планету, оплавленной блямбой.