Радиограммы состоят из сплошной белиберды и наборов отдельных слов и предложений, поэтому расшифровывать их без пятой радиограммы можно было бы и не пытаться. Предположительно радисты группы передавали свои радиограммы из глубины Беловежской пущи, и Сахно сразу же увел группу дальше. На момент передачи последней радиограммы группа капитана Сахно была еще жива, и радист работал не под контролем.

Пятую радиограмму передал радист «Шатуна». В ней содержатся ключи к расшифровке всех остальных радиограмм.

Ключевые слова: «Плутовка», «Большой», «Лысый», «Шатун» и «Веселый». Алгоритмы шифрования простейшие – это число, месяц и год рождения последовательно полковника Лисовского, приятеля нашего общего друга – «Малыша», Владимира Ильича Ленина, капитана Байкова и Степаныча, но о том, что обозначают эти ключевые слова, знали только я и «Рейнджер».

Все географические координаты изменены. Прибавлены цифры вашего дня, месяца и года рождения. Вторые географические координаты – место закладки с полным докладом «Рейнджера». Описание места имеем. Забирать надо срочно.

«Рейнджер» не уверен в том, что обнаруженная им лаборатория и подземный объект, на который мы его отправляли, это один и тот же объект, но проверить это сейчас у него возможности нет. Оберфюрера СС они с «Лешим» захватили на месте встречи с отрядом «Шатуна», притащив его из Варшавы, поэтому немцы будут очень тщательно изучать особняк и окрестности вокруг него.

«Рейнджер», конечно же, прикрылся и отправил группу отвлечения, но как все пройдет, неясно. Группа капитана Сахно встрянет очень серьезно и вести за собой егерей долго не сможет. Хвост группа попробует сбросить, но без каких-либо гарантий.

В то же время «Рейнджер» считает, что в шахтах лежат строители не только лаборатории проекта «Вечно живой» – основное строительство было закончено в сорок первом году. С очень большой вероятностью в этих шахтах лежат строители подземных хранилищ, расположенных в Судетских горах. В тех районах не может быть большого количества подобных «захоронок», но находятся они недалеко от лаборатории.

О лабораториях и хранилищах Гиммлера знает только «Рейнджер». Ни «Леший», ни группа «Шатуна», ни тем более бойцы из группы капитана Сахно никакой конкретной информацией не владеют и никому и ничего рассказать не смогут. При этом все источники информации «Рейнджером» уничтожены. Следующий сеанс связи с группой «Шатуна» – по обстоятельствам, но не ранее, чем через пятнадцать суток.

«Рейнджер» просит контакт в Польше и новые документы для себя, «Лешего» и всех бойцов из группы «Шатуна». Список оставшихся с «Рейнджером» бойцов прилагается. Самый лучший вариант – отдельная зондеркоманда. Район дислокации этой зондеркоманды «Рейнджер» предлагает выбрать нам, так как информацией по месту не владеет.

От себя могу добавить следующее. Рапорт о психологическом состоянии «Рейнджера» я вам передавал, но хочу отметить, что для него эсэсовцы, а тем более такого высокого ранга, это как красная тряпка для быка. Даже не представляю, что он сделал с попавшими в его руки «источниками информации», чтобы получить необходимые нам сведения.

Теперь «Рейнджер» сцепит зубы и попрет до конца, какой бы он ни был. Останавливать его бессмысленно и просто опасно – он может прервать все контакты и работать дальше самостоятельно, выходя на связь только в самом крайнем случае.

При этом я считаю данное направление работы группы «Рейнджера» приоритетным. Хранилища рейхсфюрера СС – это очень серьезно. Никакой информацией по ним мы никогда не располагали, поэтому если наш друг зацепит хотя бы кончик ниточки, ведущей к ним, то мы многократно возместим стране все затраты на наше управление. Рейхсфюрер СС очень небедный и абсолютно не контролируемый никем руководитель Германии и наверняка забивает свои «кубышки» по пробку.

Вот только существует одно небольшое расхождение с архивной информацией, привезенной нами: Карл Вильгельм Зезельманн действительно служил в главном административно-хозяйственном управлении СС, но в чине майора, а не полковника войск СС.

По тем же данным штурмбаннфюрер СС Зезельманн в сорок пятом году попал в плен, а затем и под следствие, но обвинение ему было предъявлено только в участии в преступной организации. В бо́льшей части допросов и следственных мероприятий Нюрнбергского процесса он выступал как свидетель и в секретных протоколах нигде не упоминается.

Так как никакой информации о работе лжемайора непосредственно на рейхсфюрера СС ни наша контрразведка, ни американцы, ни тем более англичане тогда не имели, то Зезельманн получил только пять лет, из которых отсидел три с половиной.

После своего освобождения в ноябре сорок девятого года Зезельманн около двух лет жил в Баварии, но в марте пятьдесят первого через Италию уехал в Южную Америку, где, вероятнее всего, сменил документы. По крайней мере, никаких упоминаний о нем в нашем архиве более не обнаружено.

Ну, а если вспомнить, что немцы цеплялись за Бреслау до шестого мая сорок пятого года, то делали они это явно не просто так. Соответственно времени на то, чтобы спрятать все концы, у Зезельманна было более чем достаточно. Передал ли он эти «концы», пока жил после своего освобождения остающимся в Германии нацистам, тоже неизвестно. Тогда его никто не отслеживал – в те годы отсидевших небольшие сроки нацистов было огромное количество.

Предлагаю раздолбать аэродром под Ополе до лунного пейзажа и делать это периодически, не давая немцам восстанавливать взлетную полосу. Таким образом мы не позволим эсэсовцам вывезти лабораторию и ценности из неизвестных нам хранилищ по южному маршруту эвакуации самолетами большой грузоподъемности, и они будут вынуждены уничтожить лабораторию. Что вряд ли. Либо законсервировать ее. Что скорее всего.

Ну, или потащат все, что посчитают необходимым эвакуировать, на ближайший аэродром, на который садятся обыкновенные транспортные «Юнкерсы». Что тоже неплохо. В этом случае мы сможем засечь эту колонну разведгруппами нашего управления и попробуем ее захватить прямо на марше. Теперь мы знаем точные координаты нахождения лаборатории и в состоянии обложить ее наблюдателями. Не думаю, что там много дорог, по которым смогут пройти тяжело загруженные грузовики.

При этом вы можете уже прямо сейчас передать всю информацию Верховному. У нас просто не хватит сил для полной блокировки горных районов, а использовать своих десантников бессмысленно – мы их не для этого готовим. Значительно проще к осени сорок четвертого года подготовить спецгруппы НКВД для точечных операций по нашим разведданным.

Исходя из всего вышеперечисленного, я считаю, что «Рейнджер» наше задание выполнил и может заниматься тем, за что зацепился. Тем более что мы на это повлиять никак не можем, а помочь просто обязаны.

Фотографии «Рейнджера» и «Лешего» я при встрече сделал и передал в секретный отдел, поэтому документы на них и всех, кто останется с ними, сделаем без проблем. Зная о том, как «Рейнджер» относится к своим людям, я могу предположить, что он придумал, как сохранить бо́льшую часть бойцов своего отряда, но Польша сорок четвертого года – это не латвийские леса сорок первого. Будет ли для кого делать эти документы?