Когда не велись боевые действия — заметим, что даже в периоды наиболее интенсивных операций зимой воевали редко, — comitatenses расходились по большим и малым городам в провинциях. Вряд ли крупные войсковые единицы — более крупные, чем действовавшие совместно парные отряды — часто задерживались на одном и том же месте. Таким образом совершалось распределение бремени по обеспечению им довольствия; кроме того, в этом случае отрядам было труднее объединиться для поддержки узурпатора. Вдобавок опытные солдаты могли обеспечить оборону городских стен в случае неожиданного возникновения угрозы со стороны внешнего врага или соотечественника-претендента на императорский трон. В дислокации войск близ городов или непосредственно в них не было ничего нового. В восточных провинциях такая практика в I и II веках была широко распространена, хотя в литературе существовал мотив недовольства горожан присутствием солдат.

И все же в прежние века войска, как правило, проживали в казармах близ городов или на их территории. Это, похоже, не относилось к comitatenses — правда, археологические свидетельства по части планировки большинства городов IV века крайне ограничены. Напротив, они размещались в домах, где жило гражданское население, и в юридических источниках сообщается о чиновниках, писавших на дверях цифры, обозначавшие число людей, и название отряда, откуда они должны были прийти. За все время существования человечества постой часто вызывал трения между военными и гражданским населением. С точки зрения военных, разделение отряда на малые группы и их распределение по многим разным жилищам не способствовало хорошей дисциплине. В I и II веках армия квартировала в специально выстроенных казармах в одном месте под бдительным надзором офицеров. Санитарные условия не оставляли желать лучшего; у солдат имелись места для упражнений, бани, а также больницы, предназначавшиеся только для них, площадки для парадов и учений, доступные в любое время. Возможностей подобного рода в больших и малых городах было куда меньше, тем более что соответствующими заведениями пользовались не только военные. Даже в наиболее крупных городах жителям приходилось прилагать немалые усилия, чтобы поставить в стойла пятьсот—тысяча лошадей, принадлежавших паре кавалерийских полков.

Распределение comitatenses по городам представляло собой самое простое и удобное для правительства решение, однако оно мало годилось для их поддержания в хорошей форме. Военная подготовка солдат всегда была (и поныне остается) нелегким делом: солдата нельзя обучить раз и навсегда, его нужно постоянно тренировать. Также была очень важна подготовка физическая: она требовалась для того, чтобы солдаты могли совершать большие переходы во время кампаний (и тем более — непосредственно в сражениях). В условиях, когда армия расходилась на постой по гражданским поселениям, тренировки проводить было весьма сложно. Кроме того, начало кампании приходилось откладывать, пока войска не соберутся. Армия скорее всего сама хранила свою амуницию и постоянно содержала некоторое количество лошадей и тяглового скота, необходимого для транспортировки грузов (если это было так, то на поселения, где квартировала кавалерия, ложилось дополнительное бремя), но в случае войны нужно было дополнительно реквизировать их, чтобы подвозить к фронту продовольствие и другие припасы. Все это требовало времени, тем более что большая часть этих вопросов контролировалась бюрократией, совершенно не связанной с армией и имевшей свои собственные приоритеты.

Оценка comitatenses как полевой армии имеет под собой достаточно оснований. Они были мобильнее, чем limitanei, и в их составе (по крайней мере в ходе масштабных операций) действовали боевые единицы более высокого класса. И все же в целом эти войска не отличались никакими принципиальными новациями, и ничто не позволяет назвать их элитой. Требования к солдатам с точки зрения физической подготовки оставались прежними, а в конце столетия их даже снизили. С течением времени некоторые соединения limitanei оказались приписаны к полевой армии и получили половинчатый статус pseudocomitatenses. Это свидетельствует об отсутствии четкого разграничения между двумя классами войск с точки зрения их потенциала. В конечном счете эффективность действий войск определялась их подготовкой, способностями командиров, тактикой и качеством снаряжения. В отношении тактики лишь персы могли потягаться с римлянами, варварские же армии сильно уступали римским войскам. Военное снаряжение IV века, производившееся в мастерских, выглядело куда более функционально, нежели доспехи и оружие Ранней империи. Pilum (тяжелое метательное копье) и gladius (короткий меч) вышли из употребления. Их заменили меч с длинным клинком — spata, прежде использовавшийся только кавалеристами, и более простые копья, использовавшиеся как для метания, так и для ближнего боя. Римский солдат по-прежнему был хорошо вооружен и защищен, что позволяло эффективно вести поединки. Тактика пехоты стала немного менее агрессивна, но по-прежнему приносила хорошие результаты. Армия IV века выиграла большую часть сражений, в которых ей довелось участвовать.

Стандарты подготовки и уровень командования в армии IV века неизбежно варьировали (но то же можно сказать и относительно более ранних периодов!). В среднем они слегка снизились, но римская армия оставалась единственной профессиональной армией в мире. Отказ от использования пятитысячных легионов привел к упразднению целого уровня командных постов, весьма эффективных в руководстве особо крупными соединениями и контроле над ними в полевых условиях. Кроме того, это повлекло сложности в обеспечении армии целым рядом специалистов: инженеров, архитекторов, знатоков ведения осады, обслуживающих метательные машины и проч. — и в передаче их опыта более молодым преемникам. У comitatenses не было постоянных баз, которые выполняли бы функции учебных частей и где бы велись записи, фиксировавшие личный состав и разного рода сведения, в том числе о снаряжении и лошадях. Записи по-прежнему делались, но их нужно было постоянно перевозить с места на место, чтобы отряд мог продолжать пользоваться ими. Солдаты испытывали аналогичные затруднения. Вновь призванные, выздоровевшие и откомандированные, которым предстояло вернуться к несению службы обычным порядком, должны были проехать немалое расстояние, чтобы присоединиться к родному полку, где бы он ни оказался. Численность отряда также уменьшалась, если он систематически принимал участие в кампаниях. Кто-то погибал в ходе военных действий; значительно большая часть выбывала по болезни, кого-то отправляли в командировку. Это означало, что множество реально существовавших людей регулярно получали жалованье от государства, но находилось не вместе со своим отрядом, когда тот отправлялся на войну. Вероятность нехватки значительного числа солдат во всех соединениях еще более затрудняет оценку их теоретической численности.

Не следует переоценивать эффективность римской армии IV века, но также не следует забывать, насколько уникальное явление она представляла для своего времени. Несмотря на все сложности с обеспечением войск продовольствием, римляне все же создали систему его организации в значительных масштабах. Армия IV века была далека от совершенства, но по-прежнему превосходила всех своих противников во многих отношениях. Нельзя забывать, что ее облик сложился в течение столетия, прошедшего в боях римлян со своими же соотечественниками. Диоклетиан и Константин создавали армию, не руководствуясь логичным планом, выработанным «с холодной головой», изменяли военную систему II века не оттого, что она устарела. Вместо этого они восстанавливали единую силу, собирая в одно целое разбросанные по разным местам отряды, уцелевшие в ходе гражданских войн, длившихся многие десятилетия. Главная их задача состояла в том, чтобы защитить себя от претендентов на престол, а все остальное подчинялось ей. Они постоянно помнили о том, что гражданская война готова разразиться в любой момент; то же относилось и к их преемникам. Принимая во внимание эти обстоятельства, можно сказать, что армия IV века действовала в высшей степени эффективно. Настало время посмотреть, как именно она действовала.