«…Чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя», – прозвучала в его ушах строка из Откровения. Помощники найдутся – в этом пастор не сомневался. На его призыв откликнутся. Следовало подготовиться и разработать план.

Он принялся изучать местность и делать пометки о рельефе, дорогах, въездах, ограде, столбах и прочих сооружениях.

Над головой шипели и плевались высоковольтные провода. Звезды продолжали мерцать. Земля пела. Рассел Эдди двигался в ночи, в первый раз за всю свою жизнь чувствуя непоколебимую уверенность.

Зал переговоров Белого дома, к великому удивлению Локвуда, оказался предельно скромным помещением, где пахло, как в непроветриваемой подвальной студии. Стены, выкрашенные в бежевый цвет, были увешаны плоскими экранами. Посередине стоял стол с торчащими из центра микрофонами. По периметру зала выстроились шеренги стульев.

Невзрачные конторские часы, темневшие на стене, показывали ровно полночь.

Президент, в сером костюме, розовато-лиловом галстуке и с зачесанными назад седыми волосами, выглядел свежим и бодрым. Он обратился к человеку, управлявшему аппаратурой:

– Свяжитесь с руководителем Объединенного комитета начальников штабов, с моим советником по национальной безопасности и с директорами ФБР и ЦРУ.

– Будет сделано, господин президент.

– Да, и не забудьте про председателя сенатской комиссии по разведке, а то потом будет ворчать, что с ним не считаются.

Президент сел во главе стола. Роджер Мортон, аристократичный и осмотрительный глава администрации, расположился справа от него. Гордон Гэлдон, руководитель президентской предвыборной кампании, большой и помятый, как неубранная кровать, в коричневом костюме из «Уол-Марта», сел по левую руку. Джин устроилась в углу у стены, за спиной президента, и приготовилась делать записи в блокноте.

– Давайте продолжим, а остальные присоединятся к нам, когда смогут.

Первым на одном из экранов появилось изображение Джека Стрэнда, директора ФБР. Он сидел за столом в офисе в Куонтико, на фоне гигантского герба бюро. Его по-коповски суровая физиономия с квадратным подбородком и оспинами на щеках внушала уверенность. Впрочем, создавалось впечатление, что его непоколебимость наигранна.

На соседнем экране возникло лицо секретаря министерства энергетики Холла, который якобы отвечал за проект «Изабелла». На самом же деле он почти ею не интересовался и сейчас сидел в своем кабинете на Индепенденс-авеню с поблескивавшим от испарины лбом и в столь туго завязанном галстуке, что казалось, он пытался на нем повеситься.

– Итак, – произнес президент, сцепляя руки в замок. – Секретарь Холл, вы отвечаете за проект. Не потрудитесь ли объяснить, какого черта там творятся все эти странности?

– Прошу прощения… – заикаясь, начал Холл. – Господин президент, я понятия не имею… Ситуация внезапно вышла из-под контроля. Даже не знаю, что сказать.

Президент повернулся к Локвуду:

– Кто последний связывался с «Изабеллой»? Вы в курсе, Стэн?

– По-видимому, я. Около семи по горному времени я связывался с нашим агентом на объекте. По его словам, все шло своим чередом. На сегодня был запланирован запуск. Агент должен был присоединиться к команде в восемь. В общем, ничего необычного я не заметил.

– У вас есть какие-нибудь предположения?

В голове Локвуда промелькнул десяток гипотез, но все они казались нереальными. Он постарался унять бушевавшую внутри панику и произнес спокойным твердым голосом:

– Происходящее меня слишком озадачивает.

– Быть может, мы имеем дело с неким местным мятежом? Или актом саботажа?

– Не исключено.

Президент взглянул на руководителя Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США, который сидел в своем кабинете в Пентагоне, в мятой камуфляжной форме.

– Генерал, вам подчинены силы быстрого реагирования. Где расположена ближайшая по отношению к проекту группа?

– На военно-воздушной базе «Неллис» в Неваде.

– А подразделение национальной гвардии?

– Во Флагстаффе.

– Где находится ближайшее местное отделение ФБР?

– Тоже во Флагстаффе, – ответил с другого экрана Джек Стрэнд.

Президент, нахмурившись и барабаня пальцами по столу, задумался.

– Генерал, отправьте туда вертолет со спецкомандой. Пусть попытаются выяснить, в чем там дело.

Гордон Гэлдон, руководитель предвыборной кампании, поерзал на стуле, вздохнул и прижал палец к губам.

«Тсс! Слово предоставляется оракулу», – с иронией подумал Локвуд.

– Господин президент? – Говорил Гэлдон звучно, напоминая Орсона Уэллса в его последние годы.

– Да, Гордон?

– Позвольте подчеркнуть, что эта проблема носит не сугубо научный и даже не военный характер. Она в большей степени политическая. Средства массовой информации уже давно интересуются судьбой машины. В «Таймс» на днях появилась на эту тему большая статья. Один из ученых наложил на себя руки. Христиане-фундаменталисты охвачены праведным гневом. А теперь еще и пропала связь с объектом. В довершение всего туда отправили шпиона.

– Гордон, эту идею одобрил лично я, – сказал президент.

Гэлдон продолжал невозмутимым тоном:

– Господин президент, вот-вот грянет общественный взрыв. Проект «Изабелла» поддержали вы. Вас во всем и обвинят. Если проблема не решится немедленно, вам не видать победы. Отправить вертолет – это неэффективно и теперь уже поздно. На проверку уйдет целая ночь, но и к утру ничего конкретного не выяснится. К тому же завтра правду узнаем не только мы, но и СМИ, а что последует за этим, лучше не задумываться.

– Что же вы предлагаете, Гордон?

– Окончательно устранить проблему к завтрашнему утру.

– Каким образом?

– Отправить туда людей, которые возьмут «Изабеллу» на себя, закрыть проект, а ученых под охраной вывезти с территории.

– Нет-нет, подождите, – произнес президент. – Этот проект – мое самое большое достижение. Я не могу его просто закрыть!

– Выбирайте одно из двух: или вы его убьете, или он вас.

Локвуд поразился категоричности, с которой советник разговаривал с президентом.

– По-моему, Гордон прав, – сказал Мортон. – До выборов меньше двух месяцев. У нас нет времени. Проект надо закрыть немедленно, сегодня же. С последствиями разберемся потом.

– Но ведь мы даже не знаем, что там творится! – воскликнул президент. – Может, ученых захватили в заложники? Или готовится очередной террористический акт?

– Может, и так, – сказал Мортон.

Последовало молчание. Президент взглянул на советника по национальной безопасности: