замок, а американец явно набивал цену и отнекивался.

Но поскольку сделка еще не состоялась, Ленцбургский замок формально был нейтральной территорией, а сделать приятное кузену и пощекотать его чувство собственного величия я был не против. В данном случае от меня не убудет, а моральную компенсацию мы получим в чем-то другом.

Реют флаги. Императорский штандарт великогерманского кайзера и императорский штандарт Единства. У меня на плечах – цепь германского ордена Черного Орла, а у кузена – российский орден Андрея Первозванного. Высшие ордена наших империй. Все здесь наполнено смыслом, значением и скрытым подтекстом.

Жму руку кайзеру.

– Рад приветствовать вас, кузен.

Вильгельм II склоняет голову в учтивом поклоне.

– И я рад видеть вас, Михаил.

Ковровая дорожка. Доклад начальника почетного караула. Вновь, как бы подчеркивая мой статус гостя, мне оказали честь, исполнив гимн первым. Все наполнено смыслом, значением и скрытым подтекстом. Звучит гимн имперского Единства России и Ромеи.

Бессмертная музыка Александрова. Торжественный мотив моей прошлой жизни. Песнь будущего и гимн настоящего. Настоящего, которое я творю здесь вот уже два года. И пусть у моего гимна другие слова, но разве в этом суть?

Священный Союз России-Ромеи,

Величие и слава на все времена!

Единство народов, Единство империй,

Один император – едина страна!

Играет гимн Великогерманского Третьего Рейха.

Heil dir im Siegerkranz,

Herrscher des Vaterlands!

Heil, Kaiser, dir!

Да, именно «Хайль, кайзер». И у меня тут тоже теперь Третий Рейх. И кто знает, не станет ли этот вариант ещё более худшим для нас? Кто опаснее – бесноватый истеричный ефрейтор с гигантскими тараканами в голове или холодный, циничный, расчетливый кайзер Вильгельм II, у которого, как и у всей элиты Германии, в мозгах всё тот же великогерманский имперский дух, а зверства немцев и в мою Первую мировую, и в эту Великую войну были немногим меньше нацистских. И концлагеря были, и мирное население боевыми отравляющими веществами травили, хладнокровно расстреливая газовыми снарядами центральные улицы Риги, не говоря уж о том, что их пресловутый Lebensraum никто не отменял.

Даже в таком хорошем для человечности деле, каким, безусловно, является предотвращение Холокоста и чудовищных зверств на нашей территории, есть и обратная сторона, не внушающая особого оптимизма, ведь в этой истории Второй Рейх не разгромлен, Германия не отброшена экономически на два десятилетия назад, не платит такие гигантские репарации, тысячи светлейших еврейских и прочих умов не покинут Германию, а будут усердно работать на успех и процветание своего Фатерлянда. Вот тот же Альберт Эйнштейн предпочитает сейчас отзываться на фамилию Айнштайн и наотрез отказался от моего предложения перебраться в Константинополь. И таких немало. А значит, атомный проект у немцев может появиться уже в конце тридцатых.

Понять мотивы отказников я вполне мог. Германия сейчас на голову (если не на две) опережает Россию в плане науки, технологий и возможностей для исследований, тем более что мой царственный кузен сейчас значительно увеличил финансирование наук, в том числе и фундаментальных.

Мог ли я додавить Германию во время Великой войны? Не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос. Я закончил войну на вершине триумфа, а во что обошлись бы нам еще год-другой войны, неизвестно. Совершенно непонятно, удалось бы мне, например, сколотить тот же Новоримский Союз, или интриги Лондона, Орлеана да и Берлина перессорили бы на Балканах всех со всеми, как это случалось уже многократно, когда русские, пролив за братушек реки своей крови, под давлением великих держав вынуждены были не только уходить прямо из-под стен уже обреченного Константинополя, но и получить по итогу враждебно настроенные к России государства на Балканах. Мог ли я пойти на такой риск? Я посчитал, что нет. Из казино нужно уметь уходить вовремя.

Что ж, я получил сохраненную Россию, обрел Ромею и Новоримский Союз, однако имею теперь и Великогерманский Третий Рейх у своих границ. К тому же, поглотив Австрию и готовясь включить в свою орбиту Венгрию, Норвегию, Швецию, а если повезет, так еще и Данию с Чехией в придачу, Рейх не только стал Третьим, но и весьма ощутимо усилился. Не только экономически, промышленно и финансово, но и морально – война не только не проиграна, но и явно выиграна, ведь Германия расширилась территориально и окрепла во всех смыслах этого слова. И экспансия Рейха теперь лишь вопрос времени.

И моя задача, чтобы, выкрикивая: «Хайль, кайзер!», немцы искали свое жизненное пространство не у нас. Смогу ли я справиться с этим? Не создал ли я своими руками монстра, который разорвет нас на куски? Поди знай. Я же не знаю будущего.

Глава XI

Большая шахматная партия

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 13 мая 1919 года

Тигрица кормила котёнка. Черная пантерочка урчала, глотая молоко из соски. Маша гладила нового питомца, не забывая правильно держать бутылочку. Вот и ещё один обитатель Острова, ещё одна живая душа на её ответственности.

Узнав, что отловленная ЭСЕД для Константинопольского зоопарка пантера родила детёнышей и бросила их, Маша затребовала одного для Острова. Точнее, затребовала для себя.

Да, на Острове уже практически был свой зоосад, летали попугаи и прочие птицы, бродили по лужайке павлины, сновали туда-сюда кролики, шуршали в траве ёжики, паслись олени, в общем, царила полная идиллия. Но метущейся душе императрицы не хватало чего-то особенного, чего-то такого… родственного…

Детёныш был еще маленьким. Но в этой пантерочке уже чувствовалась будущая сила и грация хищника. Что ж, придется подумать и над условиями её содержания на Острове, иначе через полгода-год могут начаться серьезные проблемы, ведь Остров совсем небольшой по территории, а вся эта гуляющая райская идиллия очень вкусная.

Но это будет потом. Возможно, она повелит выстроить для своей питомицы обширный вольер, может, ей ещё что придет в голову, а может, Миша что-то посоветует, ведь у него всегда столько неожиданных идей.

Миша. Ах, Миша-Миша. Почти два года прошло уже с того дня, когда наивная и романтическая принцесса Иоланда Савойская с замиранием сердца и томлением в душе ожидала рассвета дня своего шестнадцатилетия. Господи, всего два года, а как давно это было! Какой прекрасной была подаренная Мишей диадема! Настоящая корона!

Что ж, два года минули, и теперь у Маши есть настоящие короны. Целых три императорских, не считая множества царских и прочих великокняжеских. Как-то раз, будучи в