— Нет. Но жестче контролировать воздушные, морские и сухопутные подходы к этим территориям силовые структуры МАКОДа просто обязаны.

— Да… но дело в том, амиго Кирилл, что шверцфайтер с крупным отрядом головорезов был командирован сюда только ради тебя. А для попытки «достать» кого-нибудь другого мощная боевая аэромашина, сам понимаешь, не очень нужна. И не очень нужен отряд. Бывает, достаточно одной малозаметной «пираньи». Из десяти, пятнадцати, двадцати попыток одна, как правило, удается.

— Страшные вещи рассказываешь, друг Алехандро…

— Се ля ви…[16]На Земле этим никого не удивишь. Если власть в той или иной управленческой структуре захватывает банда кугуатов, иного ждать и не приходится.

— Мизантропов, ты хотел сказать?

— Мизантропия — последняя стадия кугуатии. А кугуат в чистом виде — это субъект с малоразвитым интеллектом, ум которому заменяют напористость, наглость, коварство, жестокость и хитрость. Его стихия — насилие. Насилием самоутверждается. Среди остальных людей кугуат чувствует себя довольно вольготно, поскольку в наших обычных условиях у него есть гораздо больше возможностей притеснить нормального обывателя, чем у последнего защититься. Кугуаты — основные носители зла в общественном организме. Это неиссякаемый резерв, который обеспечивает жизнестойкость преступного мира. Ясно теперь?

— Да. Кугуат — тип сознательного мучителя в перенаселенном социуме.

— У вас таких нет?

Кир-Кор отрицательно покачал головой.

— Я так и думал. — Алехандро кивнул. — Пакость сугубо земная… Но разве не было рецидивов земной кугуатии на планетах Дигеи?

— Я не настолько досконально знаю быт на планетах Дигеи… но полагаю, что не было. На малонаселенных планетах кугуатия, наверное, в принципе невозможна. Колониальной общине без уважительного отношения к своему труду и друг к другу просто не выжить. Ясно, как дважды два: любая вспышка кугуатии в общине приведет к ее уничтожению.

— Кугуатии или общины?

— И того и другого. Огонь, сожравший топливо в камине, гаснет и сам.

— На Земле этот огонь, вероятно, долго еще не погаснет — топлива в нашем перенаселенном быту хоть отбавляй. — Барба Сибросса с треском натянул куртку на плечи, рассеянно переложил носовой платок из одного кармана в другой. — Будь здоров, амиго! И будь осторожен, чтобы мне не пришлось горько рыдать, внимая звукам печальной «Эль кантар дэ мио Кирилл».[17]

— И я желаю тебе безопасности и здоровья!

Проводив Алехандро, Кир-Кор направился в кабинет и, не зная, как избавиться от тягостного впечатления, вызванного затронутой в разговоре с коммуникатором темы, стал укладывать в скрин раздобытые на Земле сувениры. Достопамятное красное перо из прически певицы-блондинки, дассар, длинный кусок красной в белый горошек ткани, пресс-релиз, пульку-ампулу от пойэта, пенал с требухой свирепого альгера… Покопался в скрине, нашел золотую цепочку и пропустил сквозь нее колечко Марсаны. Высокий прерывистый писк видеотекторного звукосигнала позвал его к афтеру.

— Афтер ноль, — сам не зная почему, задействовал он автоматику фразой коммуникатора. — Слушаю вас.

— Слышу, но не вижу, — насмешливо произнес знакомый голос. — Давно не приходилось мне разговаривать с напуганным абонентом. Ты, должно быть, кого-то боишься, грагал?

— Гроссмейстеру Великого Ордена померещилось. Это бывает. Афтер контакт.

Несколько секунд они разглядывали друг друга. Джугаш-Улья Каганберья упорно сверлил видеоабонента сливоцветным глазом — словно решал для себя дилемму: прихлопнуть наглеца, как букашку, немедленно или повременить. Кир-Кор молча ждал объяснений.

— Я потревожил тебя, извини, — проговорил незваный видеогость и приподнял на уровень плеча синеобложечную брошюру, чтобы грагал смог увидеть ее через афтер. — Мне захотелось выразить тебе сочувствие по поводу ночного эксцесса, а также поздравить с редкостной удачей.

— Удачей?.. Я тронут, мессир, спасибо.

— Надеюсь, грагал, тебя не ввела в заблуждение символика нашего Ордена… та, которую использовали в своих целях налетчики?

— В брошюре нет ни слова о символике, — сказал Кир-Кор. — Ни слова, ни видеокадра.

— Я пользуюсь приватной информацией, — не моргнув глазом исправил свою оплошность верховный пейсмейкер.

— У главы Великого Ордена, видимо, очень широкие связи.

— Логично мыслишь. Великий Орден Пейсмейкеров — хозяин на этой планете.

— Бандитствующее отребье использует хозяйскую символику?

— У-у… — протянул Джугаш-Улья Каганберья, — это удар ниже пояса…

— После убийства Олу Фада я осознал, что по такого рода ударам есть просто непревзойденные мастера.

— Поэтому ты согласился на роль перепуганной черепахи и втянул конечности в панцирь апартаментов?

— А кое-кого эта моя непрезентабельная роль мало устраивает?

Гроссмейстер шевельнул усами, покривил рот в улыбке.

— Не бойся, — сказал он покровительственным тоном, — никто сегодня твой панцирь трогать не будет. И близко не подойдет.

— Я не боюсь.

— Уж раз ты согласился на публичную ретропиктургию, тебя не станут тревожить до этого волнующего момента — спокойно можешь пойти подышать свежим воздухом. Но завтра… завтра даже я не смогу поручиться за твою безопасность. Что-то мне подсказывает, что будет лучше, если ты через денек-другой все-таки покинешь Землю и удалишься в просторы Дигеи. Моя тревога за твою безопасность настолько сильна, что сразу после сеанса ретропиктургии я на Большой Экседре… с огромным, поверь, сожалением… буду ставить на голосование вопрос об отмене твоей отпускной визы. Прошу понять меня правильно. Живой грагал, хоть и где-то очень далеко, все же лучше мертвого, да еще очень близко… Сутки на размышление у тебя в запасе имеются. Но вряд ли больше.

— Я подумаю, — сказал Кир-Кор.

— Подумай. Мне кажется, твое решение будет благоразумным независимо от того, отменят тебе сегодня отпускную визу или нет.

— Я подумаю и завтра в это же время сообщу заинтересованным лицам о моем решении.

— Итак, до встречи, грагал.

— До встречи, гроссмейстер.

Афтер подернулся молочно-белым флером. Кир-Кор отвернулся от видеотектора, подошел к столу, осмысливая реалии усложнившейся ситуации. Верховный пейсмейкер прет напролом, и это понятно: времени для дипломатических игр у него уже нет.

«Это не только понятно, — подсказал внутренний голос, — это вдобавок опасно. И для тебя, и для твоих друзей».

«Да, — подумал Кир-Кор. — Если Орден решился на прямой шантаж, его угрозами не стоит совершенно пренебрегать. Но у нас есть отсрочка. Большой крокодил вряд ли предпримет что-нибудь серьезное до завтрашнего утра».