Коммуникатор привычным движением воткнул край бокала куда-то в бороду под усами — в одному ему известное место деления волосяного покрова. Невнятно прорычал что-то вроде: «Чертовы скромники… табу у них на вино!..» — и благополучно выцедил все, что было в бокале. Затем с совершенным неодобрением покосился на «ливерную колбаску».

— Это что?

— Согласно рекламе — Борсдорфский бинештих со штрейзелем типа кляйскюхель. Без особых, впрочем, гарантий.

— Есть сомнения?

— Да. Возможно, я допустил операторский промах.

— Какое счастье, что я отучил себя от калорийной немецкой кулинарии.

Друг грагалов исчез за кухонным порогом, и вскоре апартаменты потрясли звуки ликующих труб из второго акта «Аиды». Результат увертюры был изумительно скороспелым: не успел угаснуть кульминационный аккорд — на столе появилось широкое искристо-зеленое блюдо, наполненное янтарными кусками обжаренного в масле лосося. Коммуникатор с треском, стуком и звоном освободил пространство для еды, разметал салфетки, наполнил бокалы, швырнул куртку на стул. Судя по масштабам приготовлений, трапеза предстояла серьезная.

— Я голоден со вчерашнего вечера, — сообщил Алехандро, плотоядно сузив глаза, и первый кусок лосося исчез в густой бороде. — Прошу!

Ел он быстро, сосредоточенно. Кир-Кор составил ему компанию, и дуэтом они в пять минут ополовинили блюдо.

— С луком вкуснее, — обнаружил Кир-Кор.

— Я принципиальный приверженец монодиеты, — возразил Алехандро, сгреб зеленые сочные перья, сложил в пучок и с хрустом употребил.

Сотрапезник не смог удержаться от комплимента:

— Замечательная еда. Лихо ты разобрался с кулинарно-музыкальным чудовищем.

Принимаясь за сладкое, приверженец монодиеты ответил:

— По странному совпадению ваш покорный слуга — президент и ведущий конструктор фирмы, которая производит эти чудовища. Между прочим, фирма называется «Зелегра».

— Ах, как в мире все взаимосвязано! — неуклюже сманеврировал Кир-Кор. — Значит, ваша фирма — колыбель этих… гм…

Бородач на несколько секунд отвлекся от десерта:

— В основу целевой политики нашей фирмы заложен вполне романтический смысл. Фирма финансирует пропаганду идей группы эксальтадос под уже знакомым тебе девизом «Зе-Ле-Гра!» Мы входим с этим девизом в каждый дом, где есть кухня. Покажи мне дом, где ее нет!..

Кир-Кор изрядно смутился и стал зачем-то произносить громоздкие общие фразы о признательности и уважительном отношении новастринских отпускников к носителям усиливающихся новых тенденций, способных весомо влиять на взаимопонимание членов полиастрального общества. Алехандро рассеянно слушал все это и молча жевал, предоставляя грагалу самому выпутываться из лабиринта сложных фразеологических построений. Внезапно спросил:

— Что у тебя было ночью с бандой пейсмейкеров?

— Откуда знаешь? — удивился Кир-Кор.

Коммуникатор выдрал из кармана куртки брошюру в синей обложке, перебросил сотрапезнику. Это был пресс-релиз объединенной следственной комиссии для участников Большой Экседры.

Быстро просмотрев брошюру, Кир-Кор не нашел в ней никакого упоминания о пейсмейкерах. Превосходно вооруженный и технически хорошо оснащенный отряд налетчиков — вот кто разбойничал ночью. Детективная Кабула с протокольным изложением деталей. Обилие отофиксаций: грагал в испачканной кровью рубахе с оторванным рукавом, измученное лицо Лирия Голубя, Федор Шкворец в «саркофаге», лица мертвых и живых боевиков, шверцфайтер, злосчастный вагон, «финисты» на верхней палубе «Тайфуна». Самая впечатляющая из фотофиксаций — слайд-«раскладушка» с изображением фаз огненной колоннады лунного залпа. Зафиксировано, по-видимому, с борта декамарана. Алехандро кивнул на брошюру:

— Через полчаса об этом будут знать все.

— Но здесь — ни слова о пейсмейкерах.

— Ну конечно… десант кондитеров из Папуа.

— Не будем торопить событий. — Кир-Кор вернул брошюру.

— Оставь себе, — сказал бородач. — На добрую память об отпуске на Земле под прицелами пейсмейкеров.

— Видишь ли, Алехандро… идет следствие…

— Вижу. Меня не интересуют тайны следствия. Меня интересует: было покушение на жизнь грагала или нет? Кроме залпа с Луны.

— Было.

— По технике исполнения похожее на ту уловку, с помощью которой был умерщвлен Олу Фад?

— Змеиный укус? Да, было и это.

— Вот и все… Вот и все мое следствие. Мне больше никаких улик и не требуется. Узнаю пейсмейкеров по двум ядовитым зубам.

— Нужны доказательства.

— Тебе не все еще ясно?

— Дело здесь не только во мне.

— Речь сейчас о тебе. И тебе нужны дополнительные доказательства, что нападение организовано орденом Черного Попугая?

— Имеешь в виду орден пейсмейкеров?

— Это одна и та же компания.

— Попугай — эмблема их нуклеуса.

— Нельзя, конечно, полностью отождествлять нуклеус с рядовым составом ордена, — вынужденно согласился коммуникатор. — Однако давно пора бы разобраться и с «рядовыми». С какой стати они терпят мафиозную структуру в своем руководстве и столько времени безропотно ей подчиняются? Там у них один «рядовой» Пифо Морван чего стоил! С помощью продажных адвокатов его спасли от электрического стула, на который он должен был ненадолго присесть за убийство грагала, ты знаешь об этом не хуже меня. Но еще, должно быть, не знаешь того, что неправедно вырванный из рук правосудия негодяй вскоре был торжественно посвящен в рыцари Стальной Перчатки и автоматически оказался в составе центрального комиссариата ордена под новым именем — Эреб Лютер Мефра!

Кир-Кор промолчал.

— Для чего это было сделано? — продолжал Алехандро. — Черному Попугаю понадобились истребители грагалов? Я предлагаю Большой Экседре обдумать, в какую сторону повернул поведенческий вектор пейсмейкеров.

— Их нуклеуса, — мягко уточнил Кир-Кор. — Но в главном ты прав. Положение действительно тревожное… Насколько я понимаю, философская школа Ампары включает грагалов в систему своих представлений о проявлениях воли неких супракосмических сил. И как совместить с этим нетерпимость к грагалам пейсмейкеров?

— Вот об этом я и пришел побеседовать. — Коммуникатор скомкал салфетку, поднялся. — Выпьем кофе? Камин в твоих апартаментах найдется?

Кофе пили в гостиной у камина с настоящим огнем. Время от времени на кучу бутафорских поленьев падал брикет бездымного топлива, огонь усиливался, и на фоне мощного кофейного аромата ощутимее становился запах нагретой сосны. Кроме того, хозяин гостиной, сам пропахший вербеной, улавливал исходящий от предводителя эксальтадос запах престижного в среде коммерсантов одоранта «Виктория». «Интересно, — подумал Кир-Кор, — как показался бы наш ансамбль ароматов Анастасии Медведевой?»