Вопрос был задан легким тоном, вроде бы невзначай, только так и надо начинать вызнавать тайное, и я ответил так же небрежно, как бы не придавая никакого значения:

— Да всякая ерунда вроде исчезничества, видение альтинга, дар видеть в зеленых черепах и умение говорить с филигонами.

Он покачал головой.

— Ого!.. А что это такое?

Я посмотрел на него с насмешкой, насколько позволяют прикованные к стене руки и ноги.

— Мне кажется, ты не маг. В лучшем случае, старший помощник младшего слуги колдуна средней руки.

Он побагровел от гнева.

— Кем бы я ни был, в моих руках твоя жизнь!

Я фыркнул:

— И чем хвастаешься? Это такая малость…

— Уверен?

— Другое дело, — сказал я, — была бы в твоих руках жизнь кого-то из королей, толстых и богатых…

— И все-таки это твоя жизнь, — напомнил он едко.

— Она мне надоела, — сообщил я. — Не было близкого человека, который бы меня не обманул, не предал, не оставил. Не было женщины, которая тайком не спала бы с моими друзьями… и ты считаешь, что такая жизнь может нравиться?

Он изучал меня исподлобья холодными злыми глазами.

— Это объясняет, — сказал он наконец, — почему ты решился на такую безумную дурость, как проникнуть в шатер самого императора. Либо убьют сразу, либо сорвешь самый крупный куш?

— Догадался, — сказал я с удивлением. — Может быть, ты не помощник слуги, а помощник самого колдуна?..

Он холодно улыбнулся.

— Так что за филигоны?

— Ты не старший маг, — определил я.

Он поморщился.

— Ты не обрадуешься старшему.

— Знаю, — согласился я. — Но о таком можно говорить только со старшими. Ранг, что делать. Дорастешь, увидишь, у меня нет другого выхода.

— Даже, — сказал он с иронией, — когда в моей руке раскаленный прут?

— Тогда ты многого не знаешь о магии, — ответил я и посмотрел ему прямо в глаза.

Он выдержал мой взгляд, но на лице мелькнула тень беспокойства, хотя в глазах ничего не изменилось.

— А ты?

Я вздохнул.

— Я же сказал, жизнь мне совсем не дорога… Если начнешь тыкать в меня этим прутом, а я вдруг да почувствую неудобство… ты же понимаешь, в моей профессии к этому давно готовы, то я могу прервать свою жизнь в любой момент. Что, это новость?

Он постоял с прутом передо мной, даже замедленно приблизил раскаленный докрасна конец к груди, я ощутил жар, но заставил себя красиво и гордо улыбнуться, выпрямился и вздул грудные мышцы, еще больше приблизив к раскаленному металлу.

— Ну так вот смотри…

Он быстро отступил на шаг, а раскаленный прут вообще убрал за спину.

— Так и быть, побеспокою старшего мага.

Я с самым презрительным видом закрыл глаза, но и через опущенные веки видел багровые силуэты, что выходили и входили в помещение. Все переговаривались мало и шепотом, что не мешало мне слышать каждое слово.

На этот раз в пыточную явились двое вельмож высокого ранга, судя по золотым цепям на груди, а с ними очень старый человек в расшитом золотыми хвостатыми звездами и астрологическими знаками халате.

Он вышел вперед и долго рассматривал меня с удивлением в глазах и полнейшим пренебрежением на лице.

Один из вельмож спросил нетерпеливо:

— Ну и что?

Колдун развел руками.

— Ваша светлость, похоже, он в самом деле наделен даром говорить с филигонами!.. Но только вряд ли говорил.

— Еще бы, — ответил вельможа недобро, — иначе чего бы работал простым убийцей по найму. А ты можешь что-то с этим сделать?

— Что? — спросил колдун. — Отнять этот дар невозможно.

— А как-то… ну, поставить нам на службу?

Колдун сказал безнадежным голосом:

— Как? Только если его самого принять к нам… а уже потом как-то можно подобраться и к филигонам…

Вельможа посмотрел на меня с откровенной ненавистью.

— И этого? Все так и норовят поступить к нашему повелителю на службу!..

— Ваша светлость!

Вельможа отмахнулся, приблизился и встал передо мной, рассматривая с откровенной ненавистью.

— Эй ты, наемник!

— Чё тебе? — ответил я лениво.

— Мы доложим о тебе императору, — сказал он. — Возможно, он изволит тебя посетить. Надеюсь, ты сумеешь вызвать его неудовольствие…

— В этом я хорош, — признался я с гордостью, но в голове лбами стукаются злые и растерянные мысли: император? А кого же я просадил насквозь с таким торжеством стальным жалом?

Вельможа кивнул второму, тот наклонил голову и вышел, а эти двое продолжали рассматривать меня, беспомощного и прикованного к стене, лишенного всех амулетов и колец с браслетами, но молчали и не двигались.

Я тоже хранил молчание, стараясь соответствовать образу холодного, но в то же время бесшабашного наемника, которому жизнь не дорога.

Скрипнула дверь, по ступенькам в подвал спустилась целая группа вельмож, во главе Мунтвиг, целый и невредимый, сразу вперил в меня острый взгляд и некоторое время рассматривал со злобным интересом.

— Ты хорош, — произнес он холодно. — С такой легкостью убить троих моих военачальников, троих телохранителей… гм… даже меня сумел…

Я пробормотал:

— Но как-то плохо получилось.

Он скривил губы в злой усмешке.

— Нет, ты хорош. Твой меч поразил меня в сердце и убил на месте. Но у вашего Ричарда плохая разведка, если до сих пор не знают, что у меня девять жизней. Кое-что я уже истратил еще до тебя, сволочь, но запаса хватит, чтобы покорить весь мир.

— Кто знает, — ответил я. — Много таких было. Но мир все еще раздроблен на десятки королевств.

Он скривился.

— На десятки? На сотни, если не тысячи!.. Но я соберу все под мою руку. И никто не сумеет выстоять… Ладно, мне передали, ты согласился служить мне. Конечно, будешь щедро вознагражден. И, конечно же, как понимаешь, примем меры, чтобы ты выполнил наше задание.

Я насторожился.

— Разве недостаточно моей заинтересованности?

Он ухмыльнулся.

— А вдруг ты… из убеждений?

— Кто, — переспросил я в великом удивлении, — это я из убеждений? А что, бывают убийцы, что режут людей из убеждений?

Он кивнул.

— Представь себе, бывают. Я сам таким был. В молодости.