мы? Те, кто всегда стоял на страже ваших интересов. – Он гордо выпятил грудь. – Неужели мы недостойны вашего доверия?

Напрашивающееся «недостойны» я с трудом, но удержала в себе и, имитируя глубокую печаль, ответила:

– Александр Николаевич, вопрос не терпел отлагательства, а вас рядом не было, увы.

– Но теперь-то мы есть, – уверенно бросил он. – И готовы обсудить условия, на которых согласимся войти в ваш клан, Лизанька. Согласитесь, наша поддержка вам сейчас нужна как воздух, если не более.

Он надул щеки, придавая лицу выражение важное, но несколько глупое.

– Александр Николаевич, у меня сейчас очень слабый клан, в котором практически никого нет. Денег в клане тоже нет, как и собственности. А вы хотите меня поддержать, перейдя в мой клан. Зачем вам такие жертвы?

Он с шумом выпустил воздух:

– Так ради вас, Лизанька. Чего не сделаешь ради близкого человека, правда? А что собственности и денег нет, так мы непременно потребуем от Фаины Алексеевны выдать нашу долю. Имеем право. Как и вы.

Он сжал кулак и стукнул по столу. Аккуратненько так стукнул, чтобы не повредить ни стол, ни руку, но показать свою силу и уверенность.

– Лиза, мы всегда были на вашей стороне, если вы помните, – продолжил Рысьин. – Вы мне всегда были почти дочерью. А Юрию… да ближе вас у него никого нет. Как вы пропали, он…

– Рыдал в подушку по ночам? – невозмутимо уточнила я. – Согласна, Юрий Александрович очень чувствительный молодой человек. Наверное, поэтому и имеет слабость к успокоительным каплям из валерианы.

– Лизанька, как вам не стыдно? – возмутился Рысьин. – Это была провокация со стороны Волкова. Наглая, гнусная провокация! Не уверен, что там не было использовано чего-то этакого, запрещенного. – Рысьин повертел рукой с платком, показывая «этакое», а потом опять вытер шею. – Куда только Фаина Алексеевна смотрела, когда так унижали честь клана? Но ставить бедному мальчику в вину это происшествие жестоко.

Разговор мог затянуться, а у меня не было ни малейшего желания ни разводить политесы, ни задумываться над рысьинскими предложениями.

– Итак, Александр Николаевич, чего вы хотите? – холодно спросила я. – У меня мало времени, поэтому прошу вас четко обозначить по пунктам ваши требования, не отвлекаясь на посторонние детали.

– Мы согласны вступить в ваш клан вместе с причитающимися нам активами при условии, что Юрий станет вашим мужем, – быстро, по-военному, выдал Рысьин и продолжил уже куда более расслабленно, надеясь за словесами замаскировать смысл предложения: – Ну а мне, соответственно, выделено подобающее место. Лизанька, уж об этом вы точно не пожалеете. Я прекрасный управленец, не побоюсь этого слова, а вы всего лишь юная слабая барышня, которая многого не знает и не умеет. Но я вам передам все, что накопил за свою долгую жизнь.

Не иначе как Рысьин рассчитывает на мое место? Наверное, уверен, что я с радостью передам бразды правления и скроюсь за широкими плечами от мирских проблем, а управлять – управлять будет он. Вон как важно надулся, наверняка уже представляет себя во главе клана, пусть маленького, но отжавшего у большого клана Рысьиных все, до чего дотянется. В то, что отожмет, я верила, а вот в то, что сможет чем-то управлять, – нет.

– Сейчас мы подпишем договор, где перечислены все мелочи, чтобы и вам не было обидно, и нам.

Он расстегнул портфель и достал оттуда солидную кожаную папку с позолоченной монограммой в углу. Позолота местами облупилась, показывая серую невзрачную основу.

– А вы можете меня обидеть, Александр Николаевич? – сделала я жалобные глаза.

– Помилуйте, Лизанька, и в мыслях не было, – всполошился он. – Как вам только в голову пришло? Вы же мне почти дочь родная. Просто порядок должен быть во всем. Да и вам, уж простите, свойственно давать обещания, которые вы потом забываете. – Он хохотнул. – Но мы с Юрием не в обиде. Мы прекрасно понимаем, что девичья память короткая. Нам ли вас судить, если вы просто забыли?

Это был явный намек на помощь с учебником по магии. Юрию за этот подарок я, вне всякого сомнения, была благодарна, но не настолько, чтобы выходить за него замуж. Да я ему этого и не обещала.

– Вот поэтому, – продолжал разливаться соловьем Рысьин, – я и считаю, что все должно быть записано на бумаге и заверено клановой печатью.

– Увы, у меня нет клановой печати, – прервала я его.

– Как это нет? – опешил он. – Каждый клан должен иметь печать. Лизанька, как же вы так? Вот видите, не зря я считаю, что вам нужен умудренный опытом советник. Я закажу печать, не беспокойтесь. Какие между нами могут быть сомнения? Подписывайте так, пока без печати, и я сразу займусь делами нашего клана.

Он распахнул передо мной папку, и моему взору предстала толстая стопка листов, которые следовало заверить своей рукой. Чернильницу Рысьин тоже услужливо подвинул ко мне поближе.

– Я непременно изучу договор в ближайшее время, – сладко улыбнулась я. – Видите ли, Александр Николаевич, я считаю дурным тоном подписывать договор, не прочитав его от начала и до конца.

– Да что там читать, Лизанька? Вы меня оскорбить хотите? – патетически воскликнул он. – Разве я могу вас обмануть? Вас, мою будущую невестку? Да я, можно сказать, единственная ваша опора в этой жизни, а вы так меня обижаете. Нехорошо… – Он укоризненно поцокал языком, силясь меня смутить.

– Нехорошо подписывать, не читая, – возразила я. – А то как бы не оказалось, что у меня обязанностей перед вами больше, чем у вас передо мной.

– Я вижу, что вам пока не до близких родственников, – с трагической миной сказал Рысьин, захлопнул папку и убрал в портфель. – Пожалуй, я навещу вас вечером, когда вы успокоитесь и примете себя как главу клана. И поймете, что лучшего помощника вам не найти. И получить с Рысьиных причитающееся без меня у вас тоже не получится, учтите.

Теперь я пожалела, что не успела ничего прочитать. Интересно, что там вписано, что даже такой махровый интриган уверен, что не сумеет меня убедить в исключительной пользе этого пункта для меня?

Рысьин уходил с оскорбленным видом, ничуть меня не задевшим. Если я о чем и жалела, то лишь о том, что этот визит точно не последний. Но поскольку почти сразу после него пришла Аня Тимофеева, посещение любящего родственника и связанные с ним загадки я тут же выбросила из головы.

– Salve, – хихикнула та, поднимая руку на манер приветствия древнеримских легионеров. – Рада видеть главу нашего клана целой и невредимой. Мама ждет нас всех на праздничный обед. А папа где? – Она вопросительно огляделась.

– Они с Владимиром Викентьевичем отошли