Почти.

Ладно, если уж быть до конца честной с собой, Валентайн Альгор был второй не менее важной причиной, по которой я психовала. Сейчас, когда до зимнего бала и каникул оставалось меньше недели, а занятия стали насыщенными настолько, что я едва успевала бегать между аудиториями, его кабинетом и собственной комнатой, где мы с Ярдом решали задачку, мне казалось, что я все сделала не так. Тогда, на крыше.

Казалось, что надо было откровенно поговорить с ним. Рассказать о Соне — искренне, как я рассказала Ярду — возможно, он не отказался бы помочь. Я думала об этом и тут же себя останавливала, потому что это желание ему довериться, открыться настолько, таило под собой еще один слой. Этот слой, от которого я шарахалась, как от огня.

Я хотела его целовать не по учебе.

Хотела и не хотела одновременно, а он в последнее время снова стал разговаривать приказами и короткими фразами, как командир на плацу, из-за чего здоровья в наши и без того напряженные отношения не добавлялось. Для полного счастья я чувствовала, что своими попытками разбить заклинание защиты, я его предаю. От этого всего начинала ехать крыша, возможно, именно поэтому когда Дана за ужином между делом сообщила, что Люциан пригласил Драконову на зимний бал, и что все только и говорят о том, какое у нее будет платье, я лишь отмахнулась.

Мне было не до платьев. Не до Люциана с Драконовой и уж точно не до бала. На котором я, между прочим, рассчитывала быть уже с мыслью, что Соня жива!

К счастью, хотя бы Макс радовал: рядом с братом я проваливалась в такие уютные семейные моменты, о которых можно было только мечтать. Заодно мы с ним готовились к поступлению: у него скоро должны были пройти отборочные испытания (не путать с экзаменами), после которых он начнет посещать Академию. Подготовительные курсы продлятся до лета, за ними последуют экзамены — сразу после того, как экзамены сдадут адепты.

Вот мы и занимались, в свободное время на выходных. Я не только рассказывала ему про магию, о чем успела узнать сама, но и про магистров, с кем лучше не шутить, с кем и как вести себя на отборочных испытаниях. По сути, эти самые отборочные испытания нужны были для того, чтобы пропустить сквозь сито огромное количество желающих поступить. Академия Драконова, а точнее, образование, полученное в ней, ценилось очень высоко, она занимала первое место в рейтинге высших учебных заведений, поэтому и рвались сюда многие. Между тем как на экзаменах с таким потоком желающих просто не справились бы, вот и действовали по схеме:

1. Отборочные испытания.

2. Подготовительные курсы.

3. Вступительные экзамены.

К счастью для меня, в самой Академии экзамены сдавали раз в год, избавив адептов от зимних мучений. Считалось, что зима — время светлое, праздничное: именно благодаря возникновению магии в мире, и что в такое время как-то странно проводить экзамены, а весной, видимо, уже и толку не было.

К зиме Хэвенсград и правда преобразился: если у нас готовились исключительно к Новому году, то здесь — к Зиме в принципе. Украшали города еще осенью, проводили служения в храмах, устраивали ярмарки и готовили площади для зимних развлечений. Ночь Магии (так здесь назывался Новый год), разумеется, была одна, но к ней стоило должным образом подготовиться, а также провести зиму максимально счастливо. Всю.

Это считалось хорошей приметой на весь последующий зим (то есть год), и я, кажется, своими психами этот момент слегка запорола. Но, как бы там ни было, я старалась. В родном мире всего одну ночь надо встретить и провести хорошо для счастья, а здесь весь сезон. Попробуйте сразу взять такой снаряд без должной тренировки!

Если говорить откровенно, не очень-то я в приметы и верила, поэтому не заморачивалась. Заморачивалась только по другому поводу, и он, этот повод (поводы?), не давал мне спать спокойно. Настолько, что в последнее время я стала дерганая, как при обострении ПМС — хотя все-таки поставила себе то важное женское заклинание! Несмотря на это, чуть не поругалась с Ярдом, два раза поругалась с Даной, потом так же горячо помирилась, и с трудом сдерживалась, когда приходилось целоваться с Альгором.

Вчера, например, мы с ним сцепились во время отработки защитного заклинания, когда он мне сказал, что такими темпами меня быстрее убьет, чем я успею его поставить, на что я огрызнулась, что над педагогическим талантом ему еще работать и работать. В итоге оставшийся вечер настроение было ни к Лозантиру, особенно после очередных неудачных попыток с Ярдом, и я просто полночи не спала. А как только начала засыпать, в дверь поскреблись:

— Ленор! Ленор, открывай!

Сначала мне показалось, что у меня галлюцинации, потом — что мне это снится. И только когда в дверь стукнули посильнее с умоляющим:

— Меня ж сейчас дежурные поймают! — я подскочила.

Подскочила и, завернувшись в одеяло, подбежала к двери, за которой обнаружился всклокоченный заспанный Ярд, в форме, застегнутой по диагонали, из-за чего левый лацкан пиджака у него задрался, как и нижний край с этой же стороны.

— Я понял! — воскликнул он, оттолкнув меня и влетев ко мне в комнату на манер сумасшедшего ученого со сверкающими глазами. — Я понял, как это сделать! Сегодня мы разобьем это заклинание! Больше того! Мы его разобьем сейчас!

— Что? — переспросила я внезапно севшим голосом.

— Я нашел, как его можно разбить, — повторил Ярд, когда я автоматически захлопнула дверь. Он же набросил Cubrire Silencial, а потом вскинул руки. Подчиняясь активированной магии, перед нами возникла схема заклинания, в которую я, стянув браслеты, влила темную магию.

Спасибо Валентайну, мне не грозило поднять «сигнализацией» всю Академию. Продумав стратегию нашей с Ярдом работы, я попросила, чтобы Альгор сделал с моей комнатой то же самое, что он сделал с аудиторией и с собственным кабинетом. На случай, например, если я сниму браслеты, когда переодеваюсь (переодеваться в них и правда было то еще удовольствие). То, что он сразу не отказал, наводило на мысли, что ректор Эстре в курсе нашего небольшого секрета. С другой стороны, какое мне вообще дело до Эстре?

Мотнув головой, я сосредоточилась на заклинании: благо, темная магия у меня сейчас работала и без поцелуев. Валентайну я этого не сказала, поэтому приходилось целоваться и дальше, ну или «приходилось» — не совсем точное слово?

Тьфу ты!

— Смотри сюда. — Ярд указал на сплетения магических узлов, над которыми сверкали искрящиеся тьмой линии. — Вот здесь заключается обманка. И если мы развернем ее вот так… Carrmonte Our.

Подчиняясь заклинанию, линии разошлись друг над другом, выгнулись и застыли, подрагивая, искря темной магией, рассыпая мельчайшие, в темноте видимые глазу сверкающие брызги только потому, что основа созданного Ярдом «тестового» заклинания светилась самой обычной магией. В смысле, светлой. Я даже подумала, не задернуть ли шторы, чтобы случайно никто не увидел проблески в моем окне, но друг яростно на меня шикнул: