Рашид смотрел на меня как на предателя. Не оправдал я его надежд...

Теперь Гулиева самого взяли под арест, идут нешуточные разборки, Витя вылетел, вечером будет...

Мы сидели во дворе, пили домашнее вино — опера оставили канистру, смотрели вытащенный под навес телевизор. В доме душно...

Костя бездумно щелкал «лентяйкой», скача по каналам. Напоролся на какую-то турецкую эротику. Маленькая фея — совсем еще девчушка, в одном купальнике бегала по комнате, а за ней гонялись здоровенные волосатые мужланы. Фея притворно верещала, округляя глаза, получалось весьма натуралистично, как будто она взаправду боится. Костя, злобно прищурившись, достал пистолет и выстрелил в телевизор. Экран плюнул осколками и потух.

— Вот такая х...ня, — сказал Костя, не стесняясь Лизы, и налил себе еще вина.

В калитку заглянул гвардеец, обвел нас подозрительным взглядом. Потом подошел к столу и забрал канистру.

— Хватит вам, — сказал он и потащил канистру на выход.

Действительно, хватит. Загостились мы тут. Пора домой, у нас там дел невпроворот...